публичную выходку, а соблазнительное снимание туфель должно было гарантированно заставить ее отчаянно флиртовать. Но она вела себя совершенно иначе. Ее взгляд был направлен прямо перед собой, словно она участвовала в забеге и приближалась к долгожданной финишной черте.
Неужели она чувствует именно это?
Или просто пытается побороть свое влечение, которое невозможно было скрыть с первой минуты их знакомства? Хасан заскользил взглядом по ее телу. Серебристый шелк платья обтягивал изящный силуэт, а густые блестящие волосы манили его прикоснуться к ним. И почему-то ее обнаженные пальцы ног, покрытые серебристым лаком, волновали его гораздо сильнее, чем вызывающе сексуальные туфли на огромных каблуках, которые она теперь держала в руках. Он почувствовал новый прилив желания.
– Не хочешь выпить шампанского перед уходом?
– Шампанского? – В его голосе она услышала иронию, которая заставила все ее тело дрожать от недавних воспоминаний об инциденте на танцполе. – Но ты ведь не собирался возвращаться на вечеринку.
– Я знаю. Но поскольку мы совсем близко к моим апартаментам, я подумал, тебе будет любопытно взглянуть на них. Тем более что у меня есть интересные картины.
– То есть ты хочешь поговорить об искусстве? – спросила она с сарказмом. – Боже, тебе действительно стоит пройти курсы по соблазнению женщин.
– Я же не думал, что буду иметь дело с экспертом в подобных делах, – пробормотал он. – Или ты не любишь искусство?
Ей послышался некий подтекст в его фразе, словно он снова позволил себе мыслить стереотипами. Неужели он считает, что она недостаточно образована для того, чтобы восхищаться живописью? Он думает, что Джексоны проводят время, щелкая каналами телевизора или листая страницы модных журналов? Ярость, которая, как ей показалось, задремала, снова дала о себе знать. Но на этот раз она сопровождалась ноющей болью в набухшей груди и горячей волной внизу живота. Ей стало трудно дышать, ее сердце бешено забилось.
– Может, мне просто не нравятся незнакомцы, которые сразу предлагают мне секс?
– Ах, Синди, Синди, – насмешливо произнес Хасан, с удовольствием наблюдая, как внутри ее идет борьба гордости и физического влечения. Точно такая борьба происходила и у него в душе. – Я говорил лишь об искусстве. Кстати, как тебя зовут по-настоящему?
– Элла, – сказала она, испытывая легкое головокружение. – И перестань выворачивать все наизнанку. Я не собираюсь говорить о сексе.
– Я тоже, – неожиданно согласился он. – Потому что это напрасная трата времени.
И прежде чем она поняла, что происходит, он сжал ее в объятиях, прижал к своему возбужденному телу, а она, все еще не осознавая, как это возможно, позволила ему сделать это. Ее желание стало невыносимым, когда она почувствовала, как его ладони легли ей на спину. Прикосновение его пальцев к ее обнаженной коже отдалось электрическим разрядом, как это уже случалось на танцполе. Но на этот раз они были совершенно одни. И это представляло главную опасность.
Она
