улыбнулся:
– Тебе бы раньше знать, что твоим главным опекуном являюсь я – да я думал, ты еще бестолковый, маленький. А ты – жуткий одинокий умник.
– Опекуном? Как у всех сирот здесь, – Дай отошел.
– В формальном смысле – да, ты прав, я отвечаю здесь за каждого ребенка, все равно, сирота он, или из другого созвездия, или родители тут же в Венке работают. Но ты, под моим личным опекунством, такой один.
Дай пожал плечами:
– Ну, и зачем? Вы выбрали самого плохенького первоклассника, чтоб применить… эти… педагогические технологии?
– Ужасная мысль, – огорчился Артем. – Ты, солнце мое плохенькое, я тобой интересовался всегда. Знаю все о твоем здоровье, об однокашниках, о школе, о поведении…
– Зачем?!
– …и с весны уж хотел вмешаться, – спокойно договорил Артем. – И надо было. Ты – совсем не то, чем выглядишь со стороны… Будто призрак, а не ребенок. Все. Так. Привыкни к мысли, что ты теперь – мой воспитанник.
– А я же – не хочу?
– Хочешь, – улыбнулся Артем. – Я же вижу. И дальше тебе одному – никак. Не горюй. Привыкнешь.
– …Я буду слушаться, – Дай не знал, что еще сказать.
Артем усмехнулся, на секунду положил ладонь Даю на темя:
– Не сомневаюсь. Не бойся, я не отлучу тебя от ребяток. Но теперь время от времени я буду за тобой посылать или даже сам буду тебя забирать из интерната.
– …Зачем?
– Воспитывать, – снисходительно улыбнулся Артем. – Да не пугайся. Буду брать в гости. В остальном все пойдет как раньше. Правда, эти твои единицы за первую четверть… С этим надо что-то сделать.
Дай затосковал.
– Подними глаза, – попросил Артем.
Дай помотал головой и посмотрел на дверь. Закрыта. Да и куда бежать-то? Ладно, что же делать?
Он хорошо представлял, что Артем сейчас видит: щуплый некрасивый мальчик с угрюмыми глазами неприятного цвета, вялый, с противным желтоватым оттенком кожи, с жидкими тонкими волосами, кое-как сплетенными в неопрятную косичку. Все побыстрее отводят взгляд. Самому противно смотреть в зеркало. Откуда этот Артем знает, что он совсем не такой, каким тут, в школе, выглядит? Когда он с Юмом, то в зеркале – золотая игрушка: глаза зеленые, а волосы светятся. И Юм говорит: «Чудо мое золотое» и «Светлячок». Потому что Дай умеет светиться. Весь. Когда хорошо. А здесь… Ну да, он всегда держится в стороне. Хотя ребята все хорошие, веселые – только очень шумные и быстрые. А он и медленный, и учится хуже всех… Чуть не заплакав от стыда, он заявил:
– Я не поеду ни в какие гости! Я не хочу!
– Да почему? Ты ведь меня не боишься?
– Нет. Да. В общем… Ведь потом все равно… Все равно…
– Что «все равно»? – Артем схватил его на руки. – Все говори!
– Все равно ведь обратно в интернат… – Дай уперся руками в грудь Артема: – Пустите. Ну… Да отпустите же
