Я слышала это имя, но так только Маэжи его называла. И он так вызверился, когда я назвала, что напугал почти до заикания.
– А это не имя, – тихо рассмеялась Ришаль, помешивая ложечкой какой-то густой кроваво-красный напиток. – Это прозвище. Он же кикимор. Мужчина. Это нонсенс. Вот мы в свое время его и прозвали. Друзьям детства он спускает, а бабушке перечить не имеет права. Вот так и живем… Мы зовем, а он бесится, но откликается.
Гибкий кончик хвоста высвободился из колец и метнулся к столику, на миг в задумчивости завис над ним, а потом ловко подцепил перечницу. Пара взмахов над чашкой – и алая поверхность напитка усеивается черными крапинками. Тот же трюк был проделан с солонкой. Нага аккуратно, один за другим, вернула предметы на место и неторопливо помешала напиток. Отпила и одобрительно кивнула.
– Томатный сок? – мелькнула догадка.
– Вот из таких? – Она взмахнула пальцами, и на узкой ладони появился помидор.
Я молча кивнула. Ришаль перевернула руку, но до пола овощ не долетел, растворился сантиметрах в десяти.
– Да, название немного иное, но это он.
– Друзья детства? – Я решила вернуться к недавней теме. Все же хотелось знать побольше о том, кто теперь являлся моим риаланом. Что бы ни значило это слово!
– Все, кто рос в приграничье, – зубасто улыбнулась она. – С обеих сторон грани.
– А не с Аквамарином ли граница была? – внезапно заподозрила я.
– Да. – Она с любопытством посмотрела на меня: – А почему возникла именно такая версия?
– Вероятность, – ответила скупо, скользя пальцем по неровности резьбы на деревянном подлокотнике моего кресла.
И правда, лишь теория. Просто конфликт между Элливиром и Феликсом производит впечатление давнего и… личного. Так не общаются, если некогда не были очень близки. А потом что-то случилось… Интересно. Но сейчас спрашивать было бы опрометчиво. Потому как Ришаль, может, и скажет, но от Ла-Шавоира вряд ли укроется хоть одна деталь нашего разговора.
Возможно, мои выводы и не верны. Нашлась тут такая умная, куда уж дальше. Двадцать лет от роду, а уже считаешь себя умудренным жизнью человеком.
Кстати – про возраст.
– Ришаль, а какова тут продолжительности жизни?
– Смотря у кого. – Девушка откинулась на спинку сиденья. – Но если интересует, то одна из причин связки «риа – рил» именно продолжительность жизни. Вы и так немного живете, а условия секторов сокращают имеющиеся годы. Впрочем, есть и оборотная сторона… – Она нехорошо улыбнулась. – Некоторые живут слишком долго и могут слишком много.
Ага, стало быть, одна из причин создания связок – это возможность уравновесить. Переселенцы – это не только бездарные психологи человеческой расы. Они ра-а-азные. И с разными амбициями.
– Умно, – признала я.
– Верно мыслишь, – благосклонно кивнула нага.
Я зевнула, понимая, что
