лишь трубочки и лайма на крышах, настолько они были сочными и аппетитными, то прерывались серой пустотой переулков между домами, а затем вновь устремлялись вверх эйфорией чувственных образов наслаждения. Зрительный кайф, неоновый рай, город светился как один большой бар. «Мохито» – банк, торговый центр – «Голубые Гавайи», «Космополитен» – бутики. Слишком идеально, чтобы быть красивым, слишком чудесно, чтобы вызывать восхищение. Реклама новейших автомобилей и самолетов, вылетающих прямо с экранов в горящее небо города, часов, одежды и сочных фруктов разбавлялась политическими баннерами, светящимися между высоких домов. «Селина в премьеры 2149!» – гласили одни. «За гуманистическим законом Старковского будущее!» – отвечали другие.
Мария закрыла глаза, чтобы видеть меньше цветов, внутри себя ей было гораздо комфортнее. Усталость накатывала вместе со сном уже несколько долгих часов, заполненных однотипными встречами с подругами детства, утомительными лекциями на кафедре права, ободряющим фитнесом с личным инструктором и вновь и вновь изнуряющими поездками через весь город на этом парящем по дороге автомобиле, который только и пытается расслабить еще сильнее, ублажить максимальным комфортом, усыпить бдительность и дождаться, пока хозяин перестанет грузиться, о чем-либо думать и в целом существовать. Он для этого и сделан – лишить человека всякого смысла и растворить в море себе подобных машин.
Девушка остро нуждалась хотя бы в одной живой душе посреди огромного мегаполиса. Хотела поскорее увидеть большие искренние глаза напротив своих, открыть потайной канал вечности и слиться древнейшими чувствами с их владельцем. Почувствовать божественное касание его внутренней энергии бытия, не ограниченной пустотой мертвой химии искусственного мира воспроизводства.
Мария утопала в мягком сидении из алькантары в предвкушении скорой встречи. Суррогат натуральной замши из вареной пластмассы очаровывал своим бесшовным покроем, чью нежную поверхность хотелось трогать рукой всю дорогу. Это пугало и отвращало, во рту появился приторный вкус и не на что было отвлечься. Хотя все кругом и стремилось приковать к себе чье-то внимание.
Пробки уже рассосались и в начале первого ночи город был относительно пуст. Не считая круглосуточных магазинов, кинотеатров и банков, которые боролись друг с другом за возможность привлечь еще одного потребителя. Они громоздились по левую сторону от Ленинградского проспекта, выталкивая своей агрессивно-яркой рекламой остальных конкурентов. Как древние чудища из манги в период брачных игр, они привлекали внимание девушки своими уходящими в небеса титаническими телами в красочном оперении. Но Мария смотрела в другую сторону, через дорогу от них, где на окраине относительно бедных кварталов ютился маленький китайский ресторан мистера Ву. В самом конце улицы, уходящей дугой от основного проспекта, спрятанный за вечнозеленым искусственным деревом авокадо.
– Останови, не доезжая, –
