style="font-size:15px;"> – Простите старика за теоретические отступления. Как говорится: многия мудрости – многия печали… м-да. Вернёмся к реалиям нашей жизни.
– Подождите, я тут подумал… – Саблин потёр лоб ладонью. – Если говорить о Нуль-мире…
– О Нуль-форме, друг мой, Нуль-мир – фикция, это не какое-то там пространство-время, это нечто, не имеющее никаких свойств и протяжённостей и в то же время обладающее бесконечным количеством разных свойств. Если говорить образно – это мир смерти, какое бы понятие кто в него ни вкладывал.
– Как же тогда наши ребята… пройдут через него?
– Это вопрос, – мотнул гость гривой волос. – Переход через Нуль, через Навь, через Бездны доступен, наверно, только мёртвому. Живое и организованное он в себе растворяет. Вашим друзьям придётся перейти через себя, через жизнь и даже через смерть, чтобы Числовселенная открылась им с другой стороны.
– Это… невозможно…
– Не знаю, – развёл руками Валентин Дмитриевич, – но надеюсь, что возможно.
– Чего вы хотите?
По губам гостя промелькнула усмешка.
– Да ничего особенного. Признаюсь вам как на духу: по жизни я жуткий эгоист! Всегда мечтал, чтобы у моих друзей, родственников и детей всё было хорошо… чтобы они не мешали мне жить так, как я хочу, и не просили помощи. Однако такого кайфа судьба мне не предоставила.
Саблин усмехнулся ответно.
– Мне тоже. В нашем одиннадцатом числомире жить спокойно невозможно.
– Жить спокойно невозможно во всех числомирах Вселенной. И это скорее всего правильно, потому что спокойная жизнь ведёт к застою, к вырождению Вселенной.
– Вы хотели перейти от философских к проблемам реальности.
Валентин Дмитриевич бросил взгляд на книжные полки кабинета.
– Удачно переехали?
– Нормально.
– Никаких шевелений вокруг вас не происходит?
Саблин вспомнил о нападении кавказцев на байкера.
– Бандитов стало больше… диктуют свои пещерные правила.
– Так везде. Я был у вашего «родственника»…
– У Данияра? – понял Саблин. – Каким образом?
– С ним контактирует Талгат, «родич» нашего Таглиба. У них то же самое – бандитизм вырос стопроцентно, полиция не справляется, а власть подчиняется «засланным казачкам». Но и у них пока тихо в известном смысле, что меня начинает беспокоить. Уж не строят ли Владыки ещё одну меркабу? Они не сидят на месте, наверняка разрабытвают новые планы сменить Богозаконы. Хорошо бы успеть приготовиться к их очередной атаке.
– Мы готовы.
Валентин Дмитриевич нахмурился.
– Не стоит быть таким самонадеянным.
– Я действительно готов, – спокойно сказал Саблин, не обижаясь на упрек гостя. – Мы тоже не сидим на месте. Даже моя жена овладела формотрансом. Застать нас врасплох невозможно.
