водяная труба. То есть столб из чистой воды. Столб сечением с наш гравилафет. Он уходил ввысь, насколько хватал глаз, и исчезал… честное слово, не знаю где.
Думается, в каком-то исполинском летательном аппарате, космическом водовозе, а?
Но каждая атмосфера имеет предел прозрачности, а объект этот, водовоз, находился по ту сторону этого предела. Так что видно его не было.
Кроверны накачивали Глокк водой. Своей водой.
Вот так вот. Тогда я даже подумал, что тот странный кроверн в биоскафандре и свора монстров, которые на нас напали в аварийном контуре, тоже спустились прямо из космоса по этой трубе.
Хотя трубы никакой не было. Одна лишь вода. Которую удерживало… я бы сказал – силовое поле… сказал бы, если б сам себе верил.
Мне представить просто страшно, какая для этого нужна энергия. Да Фратрия, местное солнце, столько за месяц не нажигает, вот что!
Все оставшееся место между стенами из пыли и трубой было занято. Во-первых, конусами цвета оловянной бронзы, расположенными в вершинах правильного шестиугольника. Во-вторых, наполовину вылезшими из земли червь-танками.
Червь-танков было не меньше дюжины.
Рядом с ближайшим из них я успел заметить раздавленный корпус десантного катера земной модели.
Широкое жерло нейтронного бластера червь-танка плавно поползло в нашу сторону.
Вот такая картинка. Вот все, что я увидел и запомнил.
Не спрашивая «А можно ли, сениор Серж?» и даже не предупредив о своей придури, Заг перебросил стволы влево и всадил в эту химерическую трубу добрую порцию плазмы…
Хорошо, что труба была водяная, а не медная, еханый осел.
Есть такие системы – динамически стабильные. Например, юла. Стоит себе, стоит, пока крутится. Крутиться стала медленнее – и упала-покатилась.
Не знаю, что мы там кровернам сломали, но эта трижды драная водяная труба явно представляла собой динамически стабильную систему. А от выстрела Зага всей стабильности пришел каюк.
Гусак успел увести наш гравилафет из-под надвигающегося фокуса нейтронного бластера, когда хлынул настоящий ливень.
Вперемежку с градом.
Вперемежку со снегом.
Вперемежку с ледяными глыбами и потоками жидкой грязи.
Вода из разрушенной силовой трубы выпадала в том виде, какой более приличествовал температуре на той высоте, на которой ее застала катастрофа. Вдобавок влага местами перемешалась с пылью, которую, похоже, технологическое колдовство кровернов тоже подняло до самых стратосферных высот.
Наша пушка рванула прочь. Заг орал как резаный – сперва его окатило потоками ледяной воды, а потом накрыло градом.
Градины, к его счастью, были не очень крупными – с ноготь. Зато твердыми, как гранит: в них вмерзла глиняная пыль.
За нами погнались – как не погнаться? Да только в таком бардаке видимость была еще хуже, чем на дне черной дыры!
