него и, сверкнув глазами, ответила:
– Не глупи, Генри. Конечно, можешь!
Генри поднял брови. Как это скучно!
– Что именно?
– Мне нужно с тобой поговорить. Но не здесь. Пойдем в кабинет.
Хилари почувствовала себя лучше. Ее колени по-прежнему дрожали, и у нее не получалось выглядеть совершенно холодной и равнодушной, но по крайней мере ей удалось сделать так, чтобы они с Генри убрались подальше от окна, где воплощали собой живую картину «Магазинный воришка задержан с поличным».
Без лишних слов они зашли за ширму и, пройдя по длинному темному коридору, оказались в квартире, которая служила конторой для старого мистера Генри Юстатиуса. Теперь, разумеется, это был кабинет капитана Генри Каннингема, и здесь стало гораздо опрятнее, чем во времена его крестного. Генри Юстатиус вел обширную переписку с коллекционерами антиквариата по всему миру. Их письма лежали на столе, стульях и полу, а его ответы, написанные мелким витиеватым почерком, часто задерживались, растворяясь в царившем вокруг беспорядке. Наверно, рано или поздно они все-таки доходили до своих адресатов благодаря помощнице Генри Юстатиуса, которая хорошо знала его почерк. Она никогда не рылась в остальных бумагах, но если ей попадался листок с витиеватыми письменами, она поднимала его и клала на край стола, где его было невозможно не заметить. Корреспонденция Генри Каннингема стала намного скромнее. Он складывал непрочитанные письма в один ящик, а прочитанные – в другой и, написав ответ, сразу же относил на почту.
Глава 12
Хилари примостилась на ручке большого, обтянутого кожей кресла. Ей очень хотелось сесть, но это поставило бы ее в неловкое положение, так как Генри оставался стоять. Он прислонился к каминной полке и молча смотрел куда-то поверх ее головы. Ужасно! Когда нужно, Генри невозможно было заставить замолчать, он только повышал голос и продолжал излагать свою точку зрения. А теперь, когда ему следовало бы хоть что-нибудь сказать, он стойко хранил молчание и смотрел куда-то вдаль. Задыхаясь, она произнесла:
– Перестань!
Генри взглянул на нее, но сразу же отвел глаза. «Как будто на моем месте противный черный таракан!» – подумала про себя Хилари.
Он произнес: «Прошу прощения?» – и Хилари вскочила с кресла, забыв о трясущихся коленях.
– Генри, я не стану разговаривать с тобой в подобном тоне! Мне действительно нужно обсудить с тобой кое-что, но если ты будешь вести себя как вежливый незнакомец с вышколенными манерами, я ухожу!
Генри по-прежнему избегал смотреть на нее. Чуть слышно он ответил, что не собирается выглядеть как вежливый незнакомец, но внутренний бесенок Хилари, хихикнув, пропел веселую песенку:
Генри никогда не бывает слишком учтивым,
Но когда он учтив, он выглядит страшно спесивым.
Однако тут он вновь спросил, чем он может ей помочь, и она почувствовала, как на глазах закипают слезы. Неожиданно для себя она
