с молоком, бутербродами с пастой «Боврил», кофе с молоком или чашечкой чая. Невыносимо грустно об этом думать, так как одна булочка вряд ли утолит ее голод, но она не могла позволить себе более дорогую еду. Ужасно глупо со стороны Генри не угостить ее ленчем. Раз уж ему оказалось невтерпеж поругаться, было бы гораздо лучше сделать это за кофе, а не в кабинете магазина. Мало того что она осталась без ленча, теперь еще придется обходиться булочкой. Все это ужасно жестоко, горько и невыносимо. И вина за это полностью лежала на Генри.
Хилари нашла молочный магазин и съела булочку, необычайно черствую булочку. Крошечные черные шарики, когда-то называвшиеся изюмом, давно превратились в окаменелости. Плохая булочка. Бесенок Хилари затянул печальную песенку:
Как грустно голодному человеку
Есть булку, которой не меньше полвека.
Покончив с ленчем, она достала кошелек и пересчитала деньги. Оставшейся суммы оказалось достаточно, чтобы купить билет третьего класса до Ледлингтона. Глядя на монеты, она засомневалась, а нужно ли ей туда ехать. Не было никаких оснований считать, что поездка окажется удачной. Она кивнула. Всегда можно найти немало причин отказаться от своей цели, но если мы не будем двигаться вперед, преодолевая собственные сомнения, у нас никогда ничего не получится. Она не знала, что доктор Джонсон уже рассуждал на эту тему в Босуэлле и назвал внутреннюю движущую силу давлением необходимости. Существует немало насущных потребностей, и для каждой из них можно найти свой стимул, который невозможно отрицать. Для Хилари таким стимулом оказалось желание узнать, что скрывала миссис Мерсер. Ни о чем другом она не хотела думать. А если бы стала размышлять, здравый смысл подсказал бы ей, что Ледлингтон находится далеко и у нее нет ни малейшего представления о том, как найти Мерсеров. Она даже не знает, с чего начинать поиск. Но все это блекло перед безрассудной решимостью добиться своей цели. Она купит билет в третий класс, отправится в Ледлингтон и найдет миссис Мерсер.
Ленч у Генри оказался намного приятнее, чем у Хилари. Он испытывал мрачное удовлетворение при мысли, что сумел настоять на своем. Если он хоть раз предоставит Хилари возможность поступать, как ей вздумается, не обращая внимание на его мнение и советы, их семейная жизнь превратится в настоящий кошмар. Хилари всегда хотелось все делать по-своему, так как она не сомневалась в правильности своих решений. Она не прислушивалась к голосу разума и к его, Генри, словам, а сразу же, закусив удила, начинала действовать. Жаль, поскольку – здесь Генри немного замялся – это ведь… что ж… это ведь Хилари, которую он любит больше всего на свете, несмотря на ее упрямство и глупости. Даже когда она вела себя совершенно несносно, в ней было нечто такое, что отличало ее от остальных людей. Вот почему он не мог позволить себе сдаться. Если бы он уступил, она одурачила бы его, обвела вокруг пальца. При мысли об этом его взгляд становился непреклонным, а в голосе начинали звенеть стальные нотки. Но за всей этой броней скрывался настоящий Генри, которого приводила
