Как тебя зовут?
Он медленно поднял глаза и какое-то время изучающе смотрел.
– А что?
– Ты моей подруге понравился. Хочу в гости тебя пригласить. – Полина стояла ко мне спиной. – Просто вечеринка. Можешь с другом приходить. Афинаполина.
– Что?
– Инста моя. Чтоб ты понимал, что никакой подставы. Надумаешь, напиши в директ.
И парень с совершенно равнодушным лицом, словно оценивая, имеет смысл идти или нет, перевел взгляд на меня. Я же, вероятно, покрывшись красными пятнами, почти сползла под стол, не зная, как избавиться от этой неловкости.
Он просто кивнул, и Полина вернулась на место.
– Зачем вы это сделали? – меня переполняло негодование. – Я ничего такого не говорила.
– Да ты только и делаешь, что в ту сторону смотришь.
– Это потому, что… Это совсем не потому. Это из-за мамы его…
– Ладно, ладно, ничего ужасного не произошло. Подруг у меня много. Не захочешь, найду куда пристроить. Кеды – «Томми», часы – «Омега». Молоденький только. Но это быстро проходит.
Мы попрощались возле кафе. Полина поехала за Ланой, а я решила пройтись.
Эта встреча не принесла ни успокоения, ни помощи. Где-то в глубине души я надеялась, что Полина знает что-то особенное, некий прием, специальное слово, способное все отменить, как будто ничего и не было. Но она не знала, а в ее размышлениях об Артеме звучало осуждение. И если раньше я и могла додумывать об их отношениях всякое, то после этой встречи убедилась, что Артем точно не мог любить ее. Никогда. Полина принадлежала к тому типу людей, которых он на дух не переносил. Практичная, напористая, безэмоциональная. Она сказала, что расстроена, но мои переживания волновали ее не больше, чем метеоритный дождь на Марсе.
Для нее это была обычная выходка Артема, а для меня «три недели» – ледяная бесконечность.
В медицине есть такой прибор – алгезиметр. Он предназначен для того, чтобы определять уровень боли. Металлическое острие, протыкающее кожу, или сдавливающие щипцы.
Но для измерения уровня чувств никаких приборов не придумали. Какой иглой, да и куда нужно ткнуть, чтобы понять, каково на самом деле другому человеку?
Как-то моя школьная подруга Эля получила тройку за контрольную по физике и, проходив два дня в слезах, объявила, что она в депрессии. Эля была повернута на учебе, но хорошие оценки давались ей тяжело, и чем больше я уверяла ее, что это всего лишь оценка, которую можно будет исправить, тем сильнее она заводилась, отвечая, что легко рассуждать, когда это тебя не касается. Тогда на следующем же уроке физики я вызвалась к доске и наговорила такой ерунды, что физичке пришлось поставить мне двойку.
Думала, Эля оценит, но она посмотрела на меня как на идиотку и заявила, что я все равно ее не пойму.
А через год одноклассники засунули мне в волосы жвачку. То был отвратительный, неприятный случай, волосы пришлось отстричь, и я долго не могла успокоиться. Эля же отнеслась к моим переживаниям на удивление
