Я почти всегда встаю в такое время, – утренние часы слишком суетливые, слишком слепящие и, слишком бездействующие для меня, хотя я ничего не имею против прямого солнечного света.
Я распахнул окно и вышел на лоджию. Текучий воздух лениво проник в мою обитель. Я глубоко наполнил им легкие. «Сегодня насыщенный день. Надо поесть…»
Вслед за сумраком я вышел на улицу. Бесцельно бродя по измученным жарой улицам, я встречал темноту. Голод усиливался. После полуночи, когда вариации ужина значительно сузились, я увидел ее. Невысокая шатенка с плавным формами и явными признаками сидячей работы. Удлиненные шорты с завышенной талией в меру свободные и плотные, чуть сутулая спина и быстрый шаг, слишком уж быстрый для уставшей походки после отработанных сверхурочных.
Я двинулся за ней, с каждой секундой сокращая расстояние между нами, но не приближаясь вплотную, – промежуток в двадцать шагов для меня был ничем, она же не замечала. Я следовал за ней, изучая, не скажу, что без удовольствия, тыльную ее сторону и мысленно дорисовывая, как обстоят дела спереди.
Она свернула во двор. «Хм, рыбка в сеть плывет сама».
Я выждал минуту и неслышно повернул за ней. Но меня опередили. Кислый запах пота ударил мне в нос, и угловатая тень шмыгнула из подворотни. Сгорбленная и суетливая она нервными прыжками последовала за девушкой. «Какого черта, приятель? Тебя здесь не ждали…». Я укрылся за выступом здания, мысленно прокручивая дальнейшее развитие событий. Выводы несколько омрачали мой вечер. Мне нужно время.
Двор уводил на узкую улицу, прерывающуюся через несколько метров подземным переходом. Она спускалась туда. Теперь я уловил ее страх. Тонкий солоноватый ноткой он шлейфом вился за ней, смешиваясь с окружающими запахами все активнее. Серая тень шмыгнула за ней. Медлить больше не было смысла. Я побежал. В движении меньше ощущается трансформация. Влетая в туннель, я застал ожидаемое, – безликая фигура по-свойски орудовала девушкой. Мне достаточно было пары секунд, чтоб сбить его с ног, еще пары, чтоб разодрать ему горло.
Острое амбре страха резануло мне обоняние. Я обернулся. Девушка сидела на четвереньках, выставив на меня свои ошалевшие глаза. «Миленькая… если б еще не губы, искривленные в маске ужаса, так вообще…»
Я подошел к ней почти вплотную. Дикая смесь остатков парфюма и взбесившихся гормонов будоражила обоняние. Она не отводила взгляд. Наоборот, всматривалась в меня, будто пытаясь что-то найти. «А ведь это даже забавно…». Но тут она посмотрела чуть правее, – за меня. И природный позыв скрутил ее вдвое.
«Да, милая, ты права, – двоих мне будет много. Но свидетелей я не оставляю…».
Ее горло было слишком близко…
Поднимаясь из перехода с приятной тяжестью внутри, я лениво осматривал местность. Что ж… теперь можно заняться общественно полезным трудом. Вытянута рука, таксующая «десятка» и курс на Маросейка, 16.
Ах да, забыл
