как обычно, забыл поставить телефон на зарядку, и теперь от него не было никакого толку. Но нельзя показать свою растерянность тем, кто хозяйничает в подвале!
Никита сделал еще два шага по лестнице, шаря по подвалу лучом фонаря.
На первый взгляд, там никого не было. Только груды мусора, обломки старой мебели, покрытые густым слоем пыли.
И тут Никита снова услышал тот же самый скрежет.
На этот раз он раздавался совсем близко, его источник находился рядом с лестницей, ведущей в подвал. Никита направил туда луч фонаря и увидел огромный ящик. Ящик из темных досок, обитых заржавленными железными полосами.
Крышка ящика была заперта на висячий замок, а еще на ней виднелась темно-красная сургучная печать. Но боковая стенка ящика оказалась проломленной, там виднелась большая неровная дыра, сквозь которую ничего не было видно. Точнее, сквозь эту дыру было видно ничто – черная пустота, тьма, густой мрак.
И еще… хотя Никита стоял довольно далеко от ящика, ему отчего-то показалось, что именно оттуда, из этого темного пролома, сочится, расползаясь по подвалу и медленно проникая в дом, то самое невыносимое зловоние.
– Кто… кто здесь? – повторил Никита без прежней уверенности в голосе. Он взвесил в руке свою дубинку… и понял, что она совершенно бесполезна, что она не поможет ему, не защитит от того зла, которое таится за проломленной стенкой ящика.
И тут снова раздался душераздирающий скрежет.
Но теперь, когда Никита был совсем близко к его источнику, ему не казалось больше, что что-то пилят. Теперь ему казалось, что кто-то грызет деревянную стенку ящика.
Несмотря на царящий в подвале могильный холод, Никита покрылся липким потом.
– Черт знает что такое… – пробормотал он, попятившись. – Развели тут какую-то пакость…
Ему больше не хотелось доискиваться причин странного скрежета. Ему хотелось бежать отсюда прочь, бежать как можно скорее и как можно дальше. В город, скорее вернуться в город, к людям, к теплу и свету, к пустым разговорам, к жизни… Хватит уже, насиделся тут сычом, уже мерещится черт знает что…
А для начала – хотя бы выбраться из подвала и запереть дверь, отгородиться этой дверью от тьмы, холода и ужаса, таящегося в подвале.
Правда, возникала одна неприятная проблема.
Чтобы выбраться из подвала, нужно было повернуться спиной к этому жуткому скрежету, повернуться спиной к ящику, к сочащемуся из него мраку и зловонию, а это оказалось выше его сил. Глаза его против воли устремлялись к ящику, рассматривали замок и странную сургучную печать – в сильном свете фонаря Никита видел на ней необычного вида крест.
Никита попытался подняться по лестнице пятясь, спиной вперед, но зацепился ногой за ступеньку и едва не свалился. Он остановился, перевел дыхание, постарался взять себя в руки, постарался справиться с нарастающим в душе ужасом.
И в это время из ящика донесся тяжелый, хриплый вздох.
В этом вздохе была такая древняя, такая глубокая и черная злоба, что Никита не выдержал,
