понимали, кто такая Ксандра Барнард. И вдруг, в перерыве, она спросила:
– А вы знаете See See Rider Ма Рейни?[2]
И Винс Фортёйн, их ведущий гитарист с вытатуированным на мускулистом плече якорем и маленькими глазками, которые зажмуривались от удовольствия, когда у них все получалось как надо, ответил:
– Песня клевая, но, пожалуй, слишком уж оптимистичная для Ма!
Алекса согласилась, едва заметно улыбнувшись и кивнув. Винс и барабанщик, Яп, с длинной сивой гривой и постоянно зажатой во рту сигаретой, начали играть. Гриссел и усатый ритм-гитарист Якес Якобс прислушались и тоже вступили, сильно и красиво. Алекса взяла микрофон и повернулась к ним спиной. И запела.
Главное, он-то все время смутно надеялся, что она будет выступать с ними. Не постоянно, но, может быть, время от времени. По особым случаям. Конечно, он понимал, что слишком много хочет, и все же… Но тем вечером, стоило ей запеть, Бенни сразу понял, что им до нее далеко. Не тот класс!
Тогда Алекса подошла к микрофону в первый раз за много лет, но все сразу стало ясно и понятно. Все остальное отступило на второй план. Она ничего не утратила: ни чувства, ни мелодики, ни умения следовать их ритму и стилю… И конечно, прежним остался голос: красивый, с богатым диапазоном. И ее обаяние.
Своим участием она сразу же подняла их планку, звук, возможности. При ней и они зазвучали по-другому.
Когда она допела, они зааплодировали, и она сказала:
– Нет-нет, не надо.
А потом спросила, почти не скрывая страстного желания петь еще:
– А вы знаете Tampa Red, She’s Love Crazy?
Винс только кивнул в ответ; ее пение вдохновило его, ему и самому не терпелось сыграть.
И Алекса снова запела.
Почти час она исполняла одну песню за другой. Глаза у нее горели. Гриссел давно подозревал, что она тоскует по сцене, по зрителям, по аплодисментам, которые грохочут, как океанский прибой, потому что любовь и признание зрителей подпитывали ее талант. В минуты своего торжества она имела право на все.
И та же самая женщина вчера ночью то и дело повторяла:
– Они смотрели сквозь меня.
Что она себе вообразила? Неужели она не знает, насколько она хороша? Как ему справиться с ней, если он не в состоянии ее понять? Что он ей скажет?
И другая забота: он не может провести с ней весь день. Придется позвонить ее куратору из «Анонимных алкоголиков», миссис Эллис, директору школы. Потому что он обязан работать, сосредоточиться. Он должен переварить все, что увидел в квартире Слут. Внизу, у машины, перед тем как расписаться за ключи, он спросил у Томми:
– Кого бы вы заподозрили в первую очередь?
– Смотрителя, – ответил Нкхеси. – Его зовут Фарук Клейн. У него была возможность войти к ней; у него есть ключи от всех квартир. Он носит с собой инструменты; может быть, у него в ящике имелась и та большая и острая штука, которой можно заколоть насмерть. В квартире нашли его отпечатки,
Ма Рейни – выдающаяся исполнительница блюза (1886–1939).
