резьбой, на нем висела фигурка крылатой женщины.
– Амели постоянно пыталась потрогать его, спрашивала, почему я его не снимаю. Я объяснил, что это – талисман удачи, который завещала мне умершая мать.
Барс нахмурился, сосредоточенно размышляя:
– Обруч, конечно, необычный, но люди носят и более странные украшения. И историю спасения твоей жены тривиальной не назовешь. Но почему Амели связала тебя с крылатым племенем? Ведь, ты же не рассказывал ей правды о себе и об Ордене?
– Конечно, нет! О своем прошлом я рассказал, что мать сбежала со мной от отца, и детство я провел на отдаленном острове, а юность – в закрытом пансионе, – от возмущения Морской Змей даже открыл глаза и выпрямился на сидении, но потом задумался. – Хотя, я рассказывал сыну сказки о крылатых тенях ночи. Но их рассказывают по всему побережью. Да, еще и в нашем поместье прислуга много говорила на эту тему. Ты же помнишь, что моя мать пугала твою, являясь ей по ночам, в образе крылатого призрака. Кошка хотела довести Элизу до нервного срыва, чтобы женщину посчитали невменяемой, и после смерти мужа она не смогла бы распоряжаться наследством. Но Элиза умерла раньше него, а перед этим ухитрилась всем уши прожужжать историями про крылатые тени в ночи. Смерть Марка не получила внятного объяснения. Твоя предполагаемая кончина тоже была, мягко говоря, странной. Вот, у людей и появился повод чесать языками. Мне бы стоило сменить весь персонал, но я не захотел лишать людей работы, мне их болтовня не мешала.
Барс возмущенно потряс головой:
– Да, пусть бы, весь мир говорил на эту тему! Но почему Амели понадобилось копать под человека, который спас ей жизнь и дал прекрасное положение в обществе?
Морской Змей тяжело вздохнул, глядя на потоки воды, сбегающие по стеклу:
– Наверное, я не понял эту женщину и принимал желаемое за действительное! Я полагал, что она будет счастлива, иметь прекрасный дом, любящего мужа, ребенка и положение в обществе. Но ей надо было нечто большее. Признание ее собственных заслуг, внимание толпы. Глядя в прошлое, я понимаю, что Амели надоело быть просто моей женой еще в то время, когда она носила нашего сына. Тогда я списывал ее плохое настроение на беременность, которая протекала очень непросто. Но и после рождения ребенка лучше не стало.
Тогда я предложил жене нанять кормилицу и выйти на прежнюю работу. Или заняться благотворительностью. Амели металась от одного дела к другому, постоянно стеная, что ее недооценивают. Говорила, что я посадил ее в золотую клетку. Я даже обрадовался, когда полгода назад она вдруг проявила интерес к моим поездкам по предприятиям.
– А Амели просто присматривалась к твоей деятельности, по приказу Конторы! – догадался его брат.
– Вполне возможно! – опять вздохнул Змей. – Но я никак не ждал подвоха с этой стороны. Вероятно, я недооценил Амели, так же, как мой отец – мою мать!
– Не смей их сравнивать! – вспылил Барс. – Хочу напомнить,
