сильнее всего выдающийся в океан. Мы называем его Прыжковой Скалой, там легче всего поймать крыльями ветер. Во время Поединка я приблизился к краю, а затем сделал вид, что сорвался вниз. Мне удалось не разбиться о скалы, но прибой швырнул меня на основание утеса, я сломал ногу и несколько ребер. Но, не зря же, я был Кракеном, одним из лучших пловцов Ордена. Я сумел добраться до подводного входа в нижние пещеры, которые несколько столетий стояли заброшенными, и проползти до того самого зала, где находились разбитые саркофаги. Я истекал кровью, но не мог обратиться за помощью, меня бы сожгли, как злостного нарушителя Кодекса. Я, как мог, перевязал рану кусками мантии, завернулся в ее же обрывки, съежился на одном из постаментов, надеясь, что те, кому я доверял, догадаются, где меня можно найти. А потом не то уснул, не то потерял сознание.
Хранитель немного помолчал, а затем перевел взгляд на Кондора:
– В моем случае, как и в твоем, основную роль в спасении жизни сыграла любовь ближних и удача. Удача помогла добраться до того места, в котором воссоединение с симбионтом и регенерация протекали наилучшим образом, а те, кто меня нашли, не отправили меня в печь. Ни в состоянии кокона, ни после пробуждения.
– И кто же это были? – нетерпеливо спросила Райя.
– Одной была моя мать, которая в тот момент была Воспитателем и Начальником Госпиталя, – сообщил Кракен. – А другой – ее воспитанница, маленькая девочка по имени Чайка. Произошло это далеко не сразу, потому, что за матерью следили, предполагая, что если я выжил, то именно она придет мне на помощь. Поэтому мать послала на поиски в нижние пещеры Чайку. Ребенку понадобилась неделя, чтобы отыскать пещеру. И немалая сообразительность, чтобы догадаться поковырять сверток, очень похожий на человеческую фигуру. Мне повезло, что она наткнулась на браслет. А потом привела мою мать.
Тут Хранитель перевел свой взгляд на Ханну:
– Моя мать была талантливым врачом и отважным исследователем, она долгие годы копалась в архивах, разыскивая забытые методы лечения, доставшиеся нам от первых поселенцев. И проводила собственные исследования свойств симбионтов, не взирая на запреты и угрозу сожжения. Поэтому, когда она не заметила следов разложения, а позднее нащупала слабый пульс, то решила оставить меня там, где нашла, и положиться на силы симбионта. Большего сделать она, все равно, не могла. Они с девочкой периодически навещали пещеру, оставляя рядом со мной немного еды и воду. Попутно же, мать изучала пещеру, настенные изображения и надписи. Именно она прочла надпись о возрождении и начала усиленно рыться в архивах. Вероятно, потому-то и не испугалась, когда я проснулся и выбрался из кокона таким, какой я есть сейчас!
Кракен потер свою серую руку и усмехнулся, глядя на насупленную Ханну:
– Хотя, моя мать тоже могла бы испугаться, увидев вместо сына серое чудище, которое прекрасно видит в абсолютной темноте и передвигается быстрее любого человека! Однако ей хватило мудрости не только понять, что если я
