а вот переодеть зимние сапоги на неуместном тут высоком каблуке смогла только сейчас. Основную часть одежды для других сезонов я оставила на прежнем месте жительства, намереваясь купить новую, когда она понадобится, но кое-что все же взяла. Например, кроссовки, которые теперь пришлись весьма кстати. Зная со слов Тея, что у них не бывает холодно, я похвалила себя за то, что не побоялась тяжести ноши и взяла также свои спортивные сандалии, еще одни джинсы и даже летнее платье, в котором ходила редко, но, как говорится, метко. Оно неплохо помогало мне подпитываться эмоциями вкупе с жизненными силами впечатленных молодых людей, хотя было не так уж и откровенно. Тонкая ветровка, не занимающая много места, тоже оказалась со мной. Это хорошо. А вот ноутбук теперь пригодится вряд ли… Хотя, кто знает? Выбрасывать его в открытый космос я в любом случае не собиралась.
Закончив ревизию имеющихся в моем распоряжении вещей, я вспомнила об еще одном пассажире этого судна.
– Как там конь? – спросила я, обнаружив Тея на прежнем месте. – С ним все в порядке?
– Загляни.
И я заглянула. Спасенный коняка лежал на сером полу с закрытыми глазами.
– А я думала, лошади спят стоя. С ним точно все в порядке?
– Стоя? – Тей улыбнулся. Не помню, чтобы он улыбался. Смотреть на него в этот момент было удивительно приятно. – У нас нет лошадей, – сказал он, – но уверяю тебя, лег он сам. Я просто внушил ему, что он хочет спать. Усилил эту его естественную потребность в конкретный момент, а он сделал то, что счел нужным. На поверхности его смогут подлечить, – добавил он, а я кивнула. Если смогут, это хорошо. Не хотелось бы, чтобы все усилия и путешествие в другой уголок Вселенной оказались напрасными. Интересно, мы далеко от Земли? М-да, глупый вопрос, где бы мы ни были, от Земли мы далеко. Очень далеко.
– Женевьева, можно тебя спросить? – начал Тей, прервав мои размышления. – Тот темный, которого ты упоминала, кто это? И что он от тебя хотел?
Я сначала удивилась, а потом вспомнила о своей неуместной истеричной болтливости и решила, что скрывать в общем-то нечего. Что в сущности я сама знаю о том странном мужчине? О его желаниях и намерениях относительно меня? Ничего! Лишь только собственные сугубо субъективные и эмоциональные впечатления, образы и видения. Да, еще неоспоримый факт того, что именно он преследовал меня посредством тех двоих типов. Почему неоспоримый? Просто неоспоримый и все.
– Я не знаю, Тейлондер. Я видела его два раза. Нет, три. Не вживую, а как образ, видение. И мне это не понравилось. Отчетливо ощущалось, что ему что-то от меня надо, но вот что именно, я не знаю. Да, те двое, которые… эм… нападали на меня, это он послал их.
– Он? Зачем?
– Я же говорю, не знаю. Он не приказывал им делать то, что они собирались. – «И с чего бы такая стеснительность?» – удивилась я своей неспособности произнести наиболее верное слово. – Но они должны были привезти меня к нему.
