Пленник несколько раз попробовал сжать и разжать кулаки, с третей или четвертой попытки ему это удалось. Преодолевая тошноту, покрутил головой, выискивая, на что можно было бы сесть и поставить тарелочку. Около стены, под длинной круглой трубой, выполнявшей здесь функции нагревательного прибора, нашелся светло-желтый перевернутый ящик – в таких приезжие узбеки и таджики на Хилокском рынке в конце лета и осенью продают дешевые овощи и фрукты. У ящика не хватало пары необструганных дощечек. Вокруг ящика в беспорядке валялись пластмассовые шестигранные коробки с гнездами для стандартных водочных или пивных бутылок.
Сергей нагнулся, рукой подтащил одну из коробок поближе к себе. Он перевернул ее боком – гладкой стороной наверх, сел на нее, спиной прислонился к холодной стальной трубе, облегченно расслабил спину и плечи.
Цветная клякса приобрела очертания высокого, накачанного, правда, изрядно жирноватого дядьки лет примерно тридцати. Мужик одет был в темно – синие спортивные брюки, черную кожаную жилетку и светлые, с синими полосками, кроссовки. Ходил он слегка сутулясь, мощные руки-клешни, слегка расставленные в сторону, создавали впечатление, что этот человек все время кого-то ловит.
"Борец!" – Безошибочно определил Сергей спортивную специализацию своего пленителя. За десятилетия, проведенные в спорте, он научился с одного-единственного взгляда, короткого, почти мимолетного, определять, каким видом спорта занимался тот или иной человек, будь то случайный прохожий или старый друг, давно сменивший специализацию.
Он мимолетно глянул на уши борца, чтобы определить, каким видом единоборства тот занимался. Уши у толстяка были заметно помяты, кое-где надломлены. "Вольник"! Или "Классик!" – Определил он.
Здоровяк кончиками пальцев зацепил белый пластмассовый прямоугольник, снял его, удовлетворенно хмыкнул, глянув на содержимое пенопластовой тарелочки. Он достал из пакетика одноразовую пластмассовую вилочку, вынул несколько кусочков порезанного белого хлеба.
– Ешь! – Сказал он, на пару сантиметров пододвинув к Сереге пластмассовую емкость с китайской лапшой.
Пленник не стал дожидаться повторного приглашения. Он кончиками пальцев зацепил кусок пластыря, стягивавшего рот и щеки, быстро дернул его справа налево. На секунду сморщился от боли, бросил светлый липкий прямоугольник на пол, густо усыпанный помятыми водочными пробками.
Ел он довольно долго, с шумом втягивая в себя длинные китайские вермишелины. Желтоватый бульон, оставшийся на дне пенопластовой лоханки, он тщательно вымакал кусочками хлеба, нанизанными на кончик пластмассовой вилки.
Закончил есть, вопросительно посмотрел на здоровяка. Тот понял немой Серегин вопрос по-своему. Он вернулся к столику, по виду – общепитовскому, вновь опустил в полупустую банку самодельный бульбулятор. Примерно через пару минут он выключил свой шумный электроприбор, прямо из пакета насыпал в банку заварки,
