«бомжа», поселившегося в громадном пустом сосуде (по распространенной ошибочной версии, в бочке), в остроумного мудреца, любившего хлесткие, презрительные фразы и неожиданные поступки. Ему нравилось шокировать и озадачивать окружающих так, что те поневоле считали его безумцем.
Он проповедовал, что человек может быть счастлив, лишь когда откажется от всего материального и будет жить в согласии с природой. Сам он виртуозно избавился почти от всех предметов, которыми мы пользуемся в обыденной жизни. Он даже выбросил чашу, из которой пил, увидев, как мальчишка пьет воду из ладони. Ел тоже с руки. Питался, чем придется: сырыми овощами, которые подбирал во время прогулок, оливками, поднятыми под деревом, сорванными где-то травами и бобами. Он жил так же легко и свободно, как живет любой зверь, или, говоря евангельским языком, жил подобно «птицам небесным» и «лилиям полевым».
Себя Диоген называл κύων – «собака» (отсюда название его философской школы – «киники»). Киники считали, что человек ни в чем не должен зависеть от общества, а потому отвергали все, им созданное, – политику, религию, искусство, традиции и приличия. Они отрицали все общепринятые ценности.
Эта манера поведения так шокировала современников, что слово, именующее ее, глубоко укоренилось в языке. Мы и сегодня, две с лишним тысячи лет спустя, называем «циничным», то есть «киничным», человека, который оскорбляет все, что нам дорого.
Жизнеописание Диогена Синопского, оставленное античным биографом Диогеном Лаэртским, изобилует абсурдными сценами. «Желая всячески закалить себя, летом он перекатывался на горячий песок, а зимой обнимал статуи, запорошенные снегом. […] Однажды он рассуждал о важных предметах, но никто его не слушал; тогда он принялся верещать по-птичьему; собрались люди, и он пристыдил их за то, что ради пустяков они сбегаются, а ради важных вещей не пошевелятся. Он говорил, что люди соревнуются, кто кого столкнет пинком в канаву, но никто не соревнуется в искусстве быть прекрасным и добрым» («Жизнь, учения и изречения знаменитых философов», VI, 2).
Александр Македонский перед Диогеном.
Художник И. Ф. Тупылев. 1787 г.
На вопрос о том, где в Греции ему довелось видеть хороших людей, категорично сказал: «Нигде». Однажды он принялся даже звать: «Люди, люди!» А когда его обступила толпа, стал прогонять собравшихся палкой, приговаривая: «Я звал людей, а не мерзавцев». Приведенный в дом к богачу, он осмотрелся и плюнул ему в лицо, добавив, что не нашел в его доме места хуже.
В своем стремлении свести жизнь человека к «самым элементарным», «первичным» потребностям, уподобить ее жизни животного Диоген решительно порывал со всеми табу, во многом опередив не только свое, но и – приходится говорить с опаской – наше время.
Столь же радикален он был и в политике. Призывал упразднить все государства. Говорил, что люди не должны связывать себя ничем с родной страной – следует быть «людьми мира»,
