Представь себе, нет. Хотя некоторые и были не прочь. Ну, ты понимаешь, о чем я. Так что этот красавчик мне не страшен, не беспокойся.
– Неужели ты отказалась?
– Естественно. Я на артистов предпочитаю смотреть из зрительного зала.
Марина завистливо вздохнула. Она, как выяснилось, подобной стойкостью не обладала.
– И все-таки, что ты собираешься делать? Обо мне говорить не будешь, а о ком тогда?
– Не скажу, боюсь сглазить. Но уверена, все будет хорошо.
Марина не хотела оставаться в неведении, но тут, прекращая их спор, раздался зуммер домофона.
Марина обмерла.
– Ох, это наверняка отец! Они собирались сегодня приехать!
Она обреченно нажала на кнопку, и из динамика в самом деле раздался густой баритон Павла Анатольевича.
– Мариша, это мы, открой.
Марина открыла дверь подъезда и опрометью бросилась в комнату. Кузина спокойно сидела, развалившись среди вышитых подушечек. На предупреждающий возглас Марины «это родители» благодушно ответила:
– Я рада. Давно не виделись. И не надейся, что ради твоего спокойствия я выпрыгну с балкона. Что-то не хочется, знаешь ли.
Марина сердито притопнула ногой.
– Опять ты за свои глупые шутки! Я хотела тебе сказать: родителям о моем положении ни слова!
Дарья, не удержавшись, постучала по виску, намекая на скудоумство кузины.
– Могла бы и не предупреждать. Но я тебе прощаю ввиду явной неадекватности.
Продемонстрировав великолепную реакцию, ловко увернулась от прилетевшей в нее подушки и весело оскалила зубы.
Раздался звонок в дверь, Марина полетела открывать. Из коридора донеслись звуки поцелуев, радостные возгласы и укоризненные слова Екатерины Ивановны:
– Ты так похудела, дочка! Наверняка сидишь на какой-нибудь дурацкой диете!
Вместо оправданий Марина шепотом предупредила родителей:
– У меня Даша!
Сразу все стихло. Даша знала почему. Павел Анатольевич категорически не одобрял ее образа жизни. Он никогда ничего не говорил о ее родителях, но Даша чувствовала, что отцу он завидует, а сестру осуждает. Богемная жизнь ему, как человеку строгих правил, претила.
Гости зашли в комнату и с преувеличенной радостью поздоровались с племянницей, поднявшейся им навстречу.
Даша не уступила им в актерстве. Хотя в глубине души призналась самой себе, что и впрямь соскучилась. В принципе, они были хорошими людьми, просто несколько другого склада.
После приветствий пошли на кухню пить чай.
Прихлебывая чай из большого бокала, Павел Анатольевич поинтересовался:
– Ты надолго к Марине, Даша?
– Да я не к Марине, я сама по себе. У меня же свой домик на колесах, как вы знаете.
Екатерина Ивановна заявила с легким возмущением:
– Даша, но в твоем возрасте нужно уже жить в своей квартире, иметь
