он страстно желал вернуться домой и забыть все, что произошло в Гонконге. С Японией, кажется, проще, но это, может быть, только кажется.
С левого борта видна другая сторона пролива, остров Байт. Башня нового королевского дворца возвышается над лесом. Виктория и ее муж принц Альберт живут напротив морской крепости, рядом с флотом. Виктория, как говорят, предпочитает эту резиденцию Виндзору и Букингему. Ради детей, безопасности, отдаления от возможных городских бунтов.
Офицеры, радуясь близкому дому, говорили с Алексеем оживленней и все показывали. Да Алексей тут и сам был и многое помнит. На Вайте веселые курортные городки с театриками, где офицеры весело проводили время, и со множеством магазинов и лавок, купания на отмелях, а дальше, наверно, фермы, рощи, стада молочного скота, поля, сады и огороды. Есть и особняки, и дворцы, сдающиеся внаем. Любимые места летнего отдыха аристократии. «Эгоистическая чистота», как говорят наши русские, бывающие здесь.
А вон городок Каус: на мысу, на бугре, много низких красных черепичных крыш, издали похожих на божьих коровок. Над ними видна гордая башня знаменитого королевского яхт-клуба. Каждый июль съезжаются сюда яхтсмены. И наши высочайшие особы тут как свои. Царь Николай до войны был избран лордами президентом этого яхт-клуба и, гоняясь на яхте вокруг Вайта, взял на регате первый приз. Вон и двенадцать медных пушечек на широкой полукруглой террасе у подножия лестниц яхт-клуба чуть поблескивают у пролива.
Все это вместе на обоих берегах и есть Портсмут – английский Кронштадт, святая святых владычицы морей. Военно-морской гигант, откуда выходили эскадры на все войны; корабли, одержавшие победы в Средиземном море, Атлантическом океане и Ла-Манше. Со Спитхедского рейда ушел Нельсон на своем трехдечном девяностопушечном «Виктори», одержавший победу при Трафальгаре и павший на палубе своего корабля, смертельно раненный под конец битвы. До сих пор англичане винят в коварстве своих былых противников, утверждая, что те метили в храброго адмирала, мстя за свое поражение. «Терроризм чужд британцам, это не способ наших действий, – говорят они, – мы никогда не бьем противников на выбор». Со Спитхеда и в эту войну эскадры ходили на Кронштадт, Свеаборг и под Севастополь. Тут обитель наших недавних противников, чьими чувствами к России мы не смеем пренебрегать. При виде всего этого и в нас может вспыхнуть отвага русских витязей и память о нашей тысячелетней истории, напоминая о долге и военной чести. Как оборотная сторона выставленного напоказ могущества, Алексею в белизне стен и замков Портсмута чудится Энн с ее крахмальной чистотой, осознанным гуманизмом и верой в людей.
«Но ведь это колониализм, Алеша», – скажут единомышленники в Петербурге. Наташа, сестра Веры, например, осмеет меня. Ее идеал – это беспощадная борьба, уничтожение эксплуататоров, врагов человечества везде и всюду. «И тут, Алешенька, не до сантиментов и не до любования красотой усовершенствованных машин и оружия! Как ты все это совместишь, дружок, в своей душе? Разве ты только начинаешь жить? Пора уж было что-то выбрать.
