на нее и перешептывались. Ки долго смотрела на того самого парня с пятерней, увлеченно грызущего ручку. Она знала, что не должна вмешиваться – мама настойчиво попросила ее «постараться не говорить людям всяческих странностей», но все-таки не удержалась и шикнула, заставив его обернуться.
– Твоей ручке не нравится, когда ее грызут.
Новоявленный одноклассник фыркнул и снова повернулся к доске. Ки нахмурилась.
– Я серьезно! Ей неприятно. И больно – ну, не в прямом смысле, но… Вот тебе бы понравилось, если бы тебя грызли?
Он задумался – наверное, представлял.
– Думаю, вряд ли.
– Ну, так вот! – возмущенно воскликнула Ки.
Черноволосый вздохнул, отвел ручку ото рта. Теперь он крутил ее между пальцев, и у нее явно кружилась голова, но так всяко было лучше. Наклонившись к проходу, чтобы оказаться поближе к Ки, он шепнул:
– Ты странная, – непонятно было, одобряет он это или осуждает.
– Знаю, мне часто это говорят.
– И имя у тебя странное.
– Вот и неправда! – снова возмутилась Ки.
Мистер Пип оглянулся на нее, но она и ухом не повела. Все равно ясно, что и в этой школе она надолго не задержится. Как и в любой другой.
– Вот и правда. Я – Филипп, и это самое нормальное имя из всех возможных.
– Филин.
– Нет, Филипп, – терпеливо повторил он.
– Но ты похож на Филина. Ты взъерошенный, и глаза у тебя умные. Я буду звать тебя Филин.
Филипп во все глаза уставился на Ки.
– Ты всегда такая упрямая?
– Да, я же заставила всех называть меня Ки.
Он заинтересованно прищурился.
– Ага, так я и знал – это не настоящее твое имя!
– Очень даже настоящее! – вскипела Ки. – Мама просто не такая, как я. Многого не чувствует, вот и назвала меня странным именем Кира. А я выбрала из него только те буквы, которые мне подходили.
– Хм. А я бы выбрал… – Филин, кажется, всерьез раздумывал над метаморфозой ее имени. – Н-да, особо не разгонишься. Но я бы называл тебя Кис. Как по мне, самое подходящее для тебя имя – такое же странное и пушистое.
– Пушистое? – опешила она.
– У тебя очень много волос, – отозвался Филин, указав погрызенным кончиком ручки на ее длинные кудряшки.
Густая копна Ки и впрямь сильно курчавилась и пушилась, особенно после дождя. Да еще и будто бы жила своей собственной жизнью: ни резинки, ни заколки на ней не держались.
– Так что я буду звать тебя Кис, – важно заключил он, явно ей мстя.
– Не смей, – прошипела она.
Филин широко ей улыбнулся.
– Поздно.
Ки вздохнула, отворачиваясь. Кажется, единственное задание, полученное от мамы сегодня утром, она провалила. «Постарайся не привлекать к себе внимания», – так звучал ее наказ.
На обеденном перерыве новый знакомый
