борту зияли пробоины, топливная магистраль повреждена, не работали компасы, лаг, телефонная связь, пожарный насос сорван с фундамента…
– Еще один такой налет – и немцы сделают из нас «дуршлаг», – хмуро сказал старпом капитану, но тот ничего не ответил. И так было ясно, что при столь отличной видимости и погоде «Сванетия» для немецких летчиков представляет почти идеальную мишень.
– Штурман, какова скорость судна? – полуобернувшись, спросил капитан Беляев и стал смотреть в свой сильный бинокль.
– Почти шестнадцать узлов, – коротко бросил штурман Кухаренко.
– Еще шесть часов светлого времени, – негромко сказал Беляев, высказав общую беспокоящую всех мысль…
В 15 часов 55 минут с западного сектора на горизонте показались самолеты. С каждой минутой характерный гул моторов усиливался, и скоро поступил доклад:
– Сзади по правому борту девятка торпедоносцев «Хейнкель-111»!
Самолеты шли на предельно малой высоте. Разделившись на три группы, они развернулись и легли на боевой курс. Первые восемь торпед были сброшены с высоты 30–40 метров на расстоянии 6–7 кабельтовых, и стоявшие на мостике люди видели, как одна из торпед вошла в воду под тупым углом и от удара о воду взорвалась. Остальные, оставляя пузырчатый след на спокойной глади, приближались, как стая акул.
– Рулевой, правый координат! – выкрикнул Беляев, и опытнейший старший рулевой Куренков бешено стал вращать штурвал.
Все, что не было закреплено, по инерции полетело за борт. Те, кто был на палубе, хватались за поручни. Лежа в крене, «Сванетия» выписала немыслимую кривую, и торпеда прошла мимо в каких-то 4–5 метрах. Куренков успел уклониться еще от четырех торпед, но все-таки две угодили в носовую часть судна. Последовало два мощнейших взрыва. Капитал Беляев успел взглянуть на часы – было 16.10. Нос «Сванетии» подпрыгнул, и почти сразу образовался дифферент на нос и крен на левый борт.
И тут началось самое страшное: паника обезумевших от страха людей! Краснофлотцы боцманской команды Данченко и Воронов сумели спустить на воду лишь две шлюпки. Неожиданно появившиеся на кренящейся палубе кавалеристы, не имевшие понятия о механике спуска шлюпок на воду, выхватили шашки и в мгновение ока перерубили первые попавшиеся на глаза блоки (лопаря), удерживающие шлюпки, и они, сорвавшись вместе с людьми, полетели за борт, переворачиваясь или разбиваясь о воду. Люди страшно кричали.
Крен судна быстро увеличивался. Зенитки продолжали вести огонь, и один из атакующих торпедоносцев, зацепив крылом воду, взорвался. Капитан Беляев дал команду в машинное отделение:
– Задний ход!
Почти сразу его швырнуло новым взрывом на шлюпочную палубу, и он потерял сознание. «Сванетия» медленно погружалась под грохот зениток и крики людей.
Свидетельствует штурман Г.Я. Кухаренко: «Через десять минут после попадания торпед вода на судне поднялась почти до штурманской
