– отца Лоренса также звали Лоренс.
– Привет! – Он чмокнул ее в щеку и кивнул на стереоустановку. – Любимые слезливые мелодии.
– Да. Когда тебя нет, мне остается только рыдать.
– Что читаешь?
– Ненавистные тебе «Мемуары гейши», – язвительно ухмыльнулась она.
– Можно подумать, – фыркнул Лоренс, направляясь в сторону холла. – Что еще я ненавижу?
– Вернись!
– Я хотел разобрать сумку.
– Сволочные сумки! – В то время как Лоренс с гордостью предпочитал американский жаргон, Ирина за семь лет стала приверженцем причудливого британского сленга. – Тебя не было десять дней. Иди сюда и поцелуй меня как следует!
Несмотря на то что он все же бросил пакеты и вернулся в гостиную, выражение лица его было недоуменным, когда Ирина обвила руками его шею. Он прижался сомкнутыми губами к ее рту, но она настойчиво заставила их разжаться. Последние годы они так редко сливались в поцелуе, что на этот раз языки неловко наскочили друг на друга, напоминая ее саму, столкнувшуюся с партнером при исполнении па-де-де в десятилетнем возрасте. Лоренс отпрянул от неожиданности, и слюна едва не полилась из уголка рта – весьма неживописный момент.
– Что ты делаешь? – буркнул Лоренс.
Она предпочла сдержаться и не произносить то, чего произносить не нужно.
– Ты называешь меня женой, поэтому должен делать то, что делают мужья, когда возвращаются домой. Они целуют жен. Иногда даже с удовольствием.
– Скоро одиннадцать. – Подхватив сумку, он отправился в холл. – Ты, возможно, не захочешь посмотреть шоу.
Да, он крепкий орешек.
Когда Лоренс растянулся на диване, разумеется разобрав вещи, Ирина улучила момент, чтобы рассмотреть его лицо. По сравнению с ее собственной непроницаемой маской оно казалось искусственным. Прошлая ночь еще была жива в памяти, жива настолько, что она сама боялась этих воспоминаний. Мимолетная тень мелькнула в голове, напоминая о времени, когда сможет только смотреть на Лоренса и погружаться в трясину вины и стыда, надеясь скрыть следы. Освежающая, чистая волна накрыла бы Ирину, решись она рассказать все, но ее не покидало чувство, что они с Лоренсом что-то упустили – сейчас уже и не понять что – задолго до того, как она сдержалась вчера вечером и не поцеловала Рэмси.
Один проступок влечет за собой еще большие проблемы, как после посещения Гефсиманского сада. Но ее нежелание скрывать свои чувства может вызвать подозрения Лоренса по отношению к Рэмси. Его дружеское отношение к Рэмси, ее собственные отношения с Лоренсом занимали все мысли Ирины. Только они заставили ее поздравить мастера снукера с днем рождения, извиниться и поспешно скрыться за дверью туалета.
Удивительно, но сейчас Лоренс казался ей чужим человеком, совсем не таким, каким показался в день их знакомства. Она ощущала его внутренний дискомфорт, замаскированный самоуверенностью,
