земляном полу, кормили их весьма скудно, но их дух был крепок как никогда.
Между тем закон о принудительной регистрации индийцев превратился в клочок бумаги. Его никто не собирался соблюдать. Индийцы его игнорировали. Десятки и сотни тысяч людей невозможно посадить в тюрьму.
А те, кто все-таки оказывался в тюрьме, продолжали неповиновение властям. Глава трансваальского правительства, другой бурский генерал, Ян Христиан Смэтс, не видел иного выхода, кроме как начать переговоры с Ганди, которого доставили на встречу с ним прямо из йоханнесбургской тюрьмы. Смэтс заявил, что правительство Трансвааля готово отменить черный закон, как только индийцы согласятся добровольно в разовом порядке сообщать о себе сведения, необходимые властям для учета количества иммигрантов и иностранных рабочих. Ганди согласился на добровольной основе осуществить регистрацию членов индийской общины и прекратить кампанию гражданского неповиновения.
Но Смэтс обманул Ганди: черный закон не был отменен. Некоторые индийцы обвиняли Ганди в чрезмерной доверчивости. Один из соотечественников так избил его, что Ганди в бессознательном состоянии попал в больницу.
Произошло это при следующих обстоятельствах. Ганди стал первым индийцем, который отправился регистрироваться. Утром 10 февраля 1908 года он пошел в бюро регистрации. На повороте его поджидала группа воинственных пуштунов, в том числе Мир Алам, один из его бывших клиентов. Ганди успел только воскликнуть «Э Рама!» (О Боже!), как на него посыпался град ударов.
Если бы не вмешались прохожие, Ганди могли бы забить до смерти.
Выздоровев, Ганди опубликовал в «Индиан опиньон» статью под названием «Грязная игра», где назвал Яна Смэтса «бессердечным человеком» и призвал индийцев возобновить сатьяграху. Хотя министра тоже можно было понять. Избирали его бурские соотечественники, а не индийцы; отменив популярный среди них закон, он рисковал лишиться власти.
Адвокатская контора Ганди на углу улиц Риссик и Андерсон в Йоханнесбурге и ферма Феникс в Натале превратились в центры кампании гражданского неповиновения в Южной Африке. Вокруг Ганди сплотилась группа преданных ему помощников. Среди них были не только индийцы, но и некоторые европейцы – противники расовой дискриминации.
Тем временем индийская община предъявила генералу Смэтсу ультиматум: либо черный закон отменят, либо индийцы сожгут документы о регистрации. Закон не отменили, и две тысячи регистрационных карточек торжественно сожгли в самом большом котле, который смогли найти в Йоханнесбурге. После этого Мир Алам, освобожденный из тюрьмы, публично попросил у Ганди прощения, и тот заверил, что не держит на своего обидчика зла.
Ганди был вновь арестован и приговорен к тюремному заключению. Вторую половину 1908 и начало 1909 года он провел в тюрьмах Претории. Судебные приговоры следовали один за другим. Наряд британского джентльмена
