что тот немец, это было не важно. Выпрыгнув вместе с ним из вагона, Вангол успел в воздухе подхватить абсолютно растерявшегося Гюнтера и, сгруппировавшись, принять удар бешено летевшей навстречу земли на себя. Да, именно этого немца приводил в чувство Вангол, оттащив его тело от насыпи железной дороги в лесополосу. Когда тот пришел в сознание, он произнес по-немецки «Спасибо».
На чистом немецком Вангол ответил:
– Не стоит благодарности. Как ваше самочувствие?
Гюнтер изумленно спросил:
– Как вы меня нашли?
Вангол помедлил с ответом, как бы приводя себя в порядок, и ответил:
– Сейчас мы должны идти, потом расскажете подробно, как вы оказались в этом эшелоне. Я искал вас в другом месте.
Произнося эту фразу, Вангол интуитивно почувствовал, что он совершенно случайно оказался близок к какой-то очень важной тайне, хранимой этим немцем, теперь он убедился, что спасенный им зэк на самом деле немец, и немец не простой. Вангол пытался разобраться в его мыслях, но там царил такой хаос, что он решил подождать более подходящей обстановки. Единственное, что он сделал, – это поддержал веру немца в то, что он действительно его искал.
– Сможете идти, Гюнтер?
Имя немца Вангол легко считал, это лежит на поверхности сознания человека.
– О да, смогу, – улыбнувшись сквозь боль, ответил немец и не без усилия встал на ноги.
– Тогда вперед, скоро будет станция. Я знаю, вы говорите по-русски.
– Да, – ответил немец.
– Прошу вас разговаривать на русском, пока мы на территории СССР, – улыбнулся ободряюще Вангол.
Гюнтер кивнул и облегченно вздохнул.
На станции Ачинск дежурный передал начальнику эшелона пакет с телефонограммой. Майор Вербицкий тут же вскрыл его и, прочитав, быстро пошел к теплушке, где ехали Арефьев и Макушев.
– Не пойму, что тут? Может, ты пояснишь, капитан, – протянув записку Макушеву, спросил Вербицкий.
Записка была короткой.
«Мутит ночная птица и его шпана, ищите его теплушке волыны, меня не ждите, доберусь сам».
Макушев, усмехнувшись, перевел:
– Есть в эшелоне кто-нибудь по кличке Сова, Филин, ну, какие еще ночные птицы бывают?
– Есть, Филин, в пятой теплушке, – ответил майор.
– Так вот, в его теплушке есть оружие, он и мутит со своими шестерками.
– Так это что, телефонограмма от Вангола? Он же в эшелоне должен быть.
– От него, и он уже, естественно, не в эшелоне, – вмешался в разговор Арефьев.
Майор строго поглядел на Арефьева, затем перевел взгляд на Макушева и спросил:
– Что будем делать?
– На следующей стоянке вагонов не открывать, всю охрану к пятому и устроим шмон,
