Богиня, полная ядовитого сарказма и издевки. Человеку не дано управлять временем, и только глупец твердит обратное. Зато память не щадит, она легко отматывает годы назад и открывает то, чего ты не хотел видеть раньше, например, чужой боли и одиночества, несбывшихся надежд и веры в честь и совесть. А теперь, когда ты сам встал на ту же дорогу, когда даже друг готов отвернуться от тебя, Память и Время хохочут, склонившись над тобой.
Тиен не хотел думать о том, как доказать свою невиновность, не хотел искать оправданий. Он вообще не хотел ни о чем думать. Все его мысли становились похожи на комариный писк, едва слышимый за хохотом двух безжалостных богов. И Дин-Таль покорился им, позволив вновь унести себя в прошлое. Зеркало его души все еще было мутным. Достаточно высокородный риор наслаждался своим искаженным отражением. Пора было стереть последнюю муть и, наконец, увидеть настоящее лицо того, кто скрывается в туманной глубине. Пора взглянуть самому себе в душу, пора…
– Высокородный риор.
Тиен обернулся на звук скрипучего голоса, принадлежавшего древней старухе, замершей за его спиной. Она протянула риору сложенный лист грязной измятой бумаги.
– Возьмите, высокородный риор, – проскрипела старуха, – это вам.
– Что это? – нахмурившись, спросил Дин-Таль.
– Пришло время исполнить клятву, высокородный, – ответила женщина и сунула ему в ладонь записку.
Риор поднял руку и взглянул на ладонь, в которой был зажат клочок бумаги, а когда поднял голову, старухи уже не было рядом. Первой мыслью Тиена было выбросить это послание, но он не выбросил. Сердце отдалось гулким ударом под ребрами, щеки опалило огнем, и в горле пересохло. Он знал, от кого это послание. Понял сразу же, оттого принял, и поэтому же хотел сразу выбросить. «Пришло время исполнить клятву…».
– Райв, – хрипло произнес Дин-Таль и облизал губы.
«Клянусь стать защитой в черный день и поддержкой в минуту радости. Ни злой навет, ни острый клинок, ни лживый морок не отвратят мой взор от тебя. Верный меч и крепкая рука всегда будут принадлежать тебе. Я пролью свою кровь, я отдам свою жизнь, когда придет время, и Боги призовут меня к ответу. Кровь за кровь, душу за душу. Признаю в тебе брата, не по родству, но по крови. И пусть Высшие Силы станут мне свидетелями, ибо вверяю тебе честь свою по зову сердца и без сомнений».
Так говорили они, сжав окровавленные ладони. Так клялся Райверн, глядя в глаза Тиена чистым открытым взором, так клялся Тиен, отвечая другу тем же. Тогда они были честны, а теперь…
– Время пришло, – прошептал Дин-Таль и открыл послание.
Всего несколько строк с просьбой о встрече. Но даже в этих строках, написанных ослабевшей рукой, Тиен уловил, насколько растерян его побратим. Он ждал помощи, но… Тот единственный, на кого уповал Дин-Кейр, не готов был ему помочь.
– Что я могу?
Этот вопрос Тиен задавал себе, когда
