правую грудь, а левую погладил. Посмотрел ей в глаза и серьёзно объяснил:
– Я не буду тебя бить, если ты будешь слушаться. Если будешь добровольно унижаться и делать всё, о чём я попрошу. Даже если тебе противно. Даже если ты не хочешь этого. Ты должна это делать.
Он говорил ей это и смотрел в глаза. С большим трудом она выдержала его наглый взгляд, разъедающий последние капли её самоуважения. И она по-прежнему молчала.
– Сегодня я почти не делал тебе больно, но ты возбудилась сильнее обычного. Тебе же понравились эти ощущения?
Этот вопрос её полностью добивал. Лиза не могла возразить, всё было, действительно, так.
– Да, но я не уверена, что так хочу… – призналась она, опасаясь грубых нападок.
– Я хочу – возразил Максим, – Я хочу, чтобы ты всегда была такой мокрой. Без смазок.
Их разговор продолжался ещё долго и как всегда, Лиза не могла и не посмела возразить ему. Она поняла, что происходит нечто нехорошее, а её жизнь меняется не к лучшему. Максим убеждал её, что ведёт себя так исключительно ради неё, но она остро чувствовала ложь. Он казался двуличным негодяем, который стремится оправдать свою жестокость и низменные поступки. А ещё хочет, чтобы она принимала это, хотела быть униженной. Ей было невероятно даже то, что он сказал так. Как посмел? На душе становилось ещё хуже, чем вчера. Но она не хотела прогнать Максима. Она заботливо обняла его могучее тело и уснула, стараясь не думать много о произошедшем. Но ведь «разрешила», и это он не даст забыть.
Глава 42. Мерзкое солнце
Под утро Лиза ёрзала, и раньше времени разбудила Максима. Он облокотился на одну руку и наблюдал за ней под ярким ослепляющим утренним солнцем. Он был невероятно доволен тем, что снял её плотные шторы из искусственной кожи, которые почти не пропускали свет. И сделал это без разрешения, чем особенно был горд. Об этом ещё предстоял разговор, но Максима это не волновало. Он любил свет и солнце, а ещё – любоваться изгибами её тела, утончёнными и красивыми. Теперь солнечные лучи проникали в комнату, ласкали её нежную кожу, и Максим был восхищён. Он одернул одеяло, чтобы оголить её плечи и шею, любовался спутанными волосами.
– Кошмары снятся? – спросил Максим, заметив, что она проснулась.
– После вчерашнего, странно, что нет, – поворчала Лиза. Недовольная, с обиженным выражением лица она кинула взгляд на окно.
– Да, я их снял. Навсегда, – с улыбкой сказал Максим.
– Ты не можешь так сделать!
– Уже сделал.
Он полностью вытянул с неё одеяло и уложил на спину. Сразу же Лиза болезненно скорчила лицо.
– Ты теперь всегда так будешь делать, когда я тебя укладываю на спину? – недовольный спросил Максим. Он всегда старался смотреть ей в лицо, когда что-либо делает или общается. И он видел её гримасу, которая вызвало в нём не жалость, а скорее негодование. Он вёл себя так, словно она испортила романтический момент.
