как кабан, как только крылья держат, беспокойно завозился на плече. Когти соскальзывали с широкой кожаной перевязи, больно царапали кожу.
– Кыш, пернатое, – сказал я.
Моя рука привычно потащила из-за спины знаменитый трехручный. Кусты раздвинулись, оборванные бородатые люди бросились нестройной толпой.
– Кошель или живот! – закричал один.
– А меч не нужон? – спросил я.
Он остановился, распахнув варежку, больно умный. Мой меч с радостным ревом распорол воздух. Голова полетела в сторону, тело еще постояло, подумало, эти всегда думают не головой, а я рубил и крушил все остальное. Меч счастливо звенел, заглушая крики и вопли. Теплая кровь брызгала, как дождик в июльский тихий вечер. Пятеро тут же рухнули под копыта моего коня, а шестой завопил и бросился прочь, не разбирая дороги.
Сгоряча я погнал за ним Рогача, сверкающая полоса развалила бегущее тело надвое, лишь тогда я вспомнил о милосердии, о неадекватности наказания, подумал еще, это называется остроумие на лестнице, и повернул коня.
На месте схватки исчезли тела, высохли кровавые лужи, растворились вывалившиеся внутренности, испарилось расплесканное по кустам и траве серое вещество из черепов. Блестят пуговицы, змеей свернулся добротный кожаный ремень с металлическими бляшками, в траве вяло трепыхается клочок бумажки.
Судя по всему, мой меч сработал как нейтронная бомба: живые объекты уничтожил начисто, зато материальные ценности в том виде, в каком были к концу схватки. Однако волк перехватил мой ликующий взгляд, покачал лобастой головой:
– Нехорошо это…
– Хорошо, – возразил я.
– Нехорошо, – повторил он. – Это были не совсем люди.
– Тупые, – согласился я. – Ну и что? Если все тупые, то кто будет работать?
– Они исчезли, – растолковал он мне, чуть не объясняя на пальцах. – Вы еще не заметили, мой лорд, что они исчезли? Ни одного трупа. Это значит, созданы Тьмой. Это нехорошо.
Я подобрал и осмотрел щит главаря разбойников, достаточно побитый. Если все это от моего меча, то я, вообще-то, сама круть во плоти.
Волк нехотя брал в пасть палицы и самодельные луки, что остались от шайки разбойников, совал в мешок. Я спросил брезгливо:
– Зачем?
Он удивился:
– Как зачем? Кузнецу можем продать. Он все скупает. А на вырученные деньги что-то прикупим.
Ворон каркнул над ухом:
– Или погуляем в корчме.
Я с сомнением посмотрел на собранные пузырьки с неприятного вида жидкостями:
– Он и это покупает?
– Там есть ведьма, покупает.
– Все-то вы знаете, – сказал я.
Ворон каркнул самодовольно:
– Это потому, что я мудер!
– Это потому, – буркнул волк, – что везде одно и то же.
