я тебя травами лечить буду, как никто и не умеет здесь.
– Точно? Не шутишь? – говорила она с надеждой оглядывая совсем юную ведунью.
– Все с тобой будет хорошо, – говорила сама разволновавшаяся ведьма, – все отлично, сейчас отец с тебя тулуп и валенки снимет, а то у нас тепло, сопреешь.
Зиги кинулся к дочери и быстро снял теплую одежду, и сел на лавке. Гильда осталась в вязаном платье, меховой безрукавке и войлочных онучах. Зима принесла питье по кивку Снеги, ведунья сама подала ковш девочке, та взяла двумя руками, посмотрела на отца и ведьму и все выпила, стала засыпать, кланяясь к груди подбородком.
– Смотреть будешь? -едко спросила Снега вождя, – как ведовство своё творить буду?
– Не хочу, но должен. – упрямо сказал вождь, – не испугаюсь.
– Ладно, – сказала ведьма.
Она села рядом с девочкой, нажала на одно место на шее, отчего та заснула. Потом погладила ее волосы, сняла браслеты с рук, подтянула свои рукава к локтям, обнажив покрытые татуировками предплечья, и наложила ладони на лоб девочки. Так продолжалось недолго, Зиги заметил, как волосы отроковицы побелели, а лицо будто заледенело, глаза почернели, губы сделались синими, как и ногти на пальцах, а ноги и руки его девочки, о чудо! Стали непроизвольно сжиматься и разжиматься, как у безвольной куклы, но глаза она еще не открывала. Отец пытался подойти к дочери, но его крепко держала Зима своими руками. Светильники освещали все действо, наконец, в изнеможении, с тяжелым вздохом, Снега встала и отошла от девочки, еле передвигая свои ставшими непослушными ноги, и цепляясь пальцами за стену, села на лавку, обводя горницу невидящими теперь глазами.
– Бабушка, – попросила она жалобно, – попить бы мне… Меду…
Зима кинулась за ковшиком, наполнила его и принесла, вложив в слабые теперь руки внучки, и та, вцепившись в ковш, задевая за края зубами, мигом выпила все.
Зиги кинулся было помочь, да бабушка подняла руку, и помотала головой, показав, что его помощь не нужна.
– Уйду я пока, – проговорила Снега, – не буду девочку пугать, сейчас она очнется. Бабушка, помоги.
Зима под руку взяла поднявшуюся славницу, и повела ее в другую комнату, ведунья выставила левую руку вперед, перед собой, боясь удариться о стены. Зиги сел рядом с дочкой, слабые спазмы мышц её рук и ног продолжались, наконец, она открыла глаза.
– Папа, – я ножки чувствую, и спину тоже, – где та ведунья- славница, что меня волшебным отваром поила, – она попыталась вскочить на ноги, но еще слабые ноги ее не держали, и она бы упала прямо лицом в пол, но отец ее подхватил. Зиги думал, что она расплачется, но она громко смеялась, и обняла отца за шею, и расцеловала.
– Спасибо, отец. Лучший подарок на праздник. И Снега, та знахарка, где она?
– Это не я, тебя вылечил. Ты ведунью благодари потом. Но она отдыхает, мы потом к ней придем.
Внизу стукнула дверь,
