стоял так близко… В романах, пылившихся сейчас где-то далеко, во дворце, все было совсем просто. А в реальности потребовалась целая вечность, чтобы сделать один единственный шаг…
Неловко проведя рукой по груди Киро, Милада почувствовала под ладонью шероховатость бинтов – свидетельство того, что тогда, на поляне, он готов был защитить ее жизнь даже ценой собственной.
И она решилась.
Подняв голову, царевна нерешительно прильнула к губам Киро.
Он словно ждал этого. Поцелуй тени не был нежным или робким, и уж тем более он не был тем целомудренным соприкосновением, которым на балах украдкой одаривают светские кавалеры своих избранниц.
Новые ощущения затягивали Миладу как водоворот, и она готова была тонуть в них… до самого конца.
Раздался громкий стук в дверь.
Царевна резко открыла глаза.
Разумеется, она была одна, в каюте выделенной ей Маркизом. Сон еще не отпустил царевну, поражая своей достоверностью, но человек за дверью определенно начинал терять терпение.
Тряхнув головой, отгоняя непрошеное видение, она поднялась, подошла к двери и отодвинула защёлку.
На пороге топтался парнишка лет четырнадцати, тот самый юнга, которого обещал прислать Маркиз, когда переговорит с Киро.
– Вы хотели видеть капитана. Он сейчас в своей каюте, мне поручено Вас проводить, – на одном дыхании выпалил мальчишка.
– Я буду готова через пару минут, – кивнула Милада, закрывая дверь. Но вместо того, чтобы надеть туфли, царевна подошла к кровати и рухнула на нее, отчаянно вжимаясь лицом в подушку.
Как ей вообще могло подобное присниться?!
Воспоминания были такими яркими, словно ее кожа по-настоящему чувствовала прикосновение губ тени Императора Востока…
Вот и как она сейчас будет с ним разговаривать?!
***
– И еще одно… – Киро жестом остановил своего старшего помощника, когда тот уже направлялся к двери. – Луи Раньер де Фуа прибыл к софийскому двору.
Маркиз остановился. Несколько мгновений он не произносил ни слова, словно раздумывая. Киро ждал.
– И чем занимается при дворе мой брат? – прервал молчание Маркиз.
– Шпионит на короля Заморского, разумеется. Прости, Рин, ежели ты останешься со мной, вы окажетесь по разные стороны баррикад, – честно признался Киро.
– Мы уже оказались, – на удивление резко возразил Маркиз. – Пусть я осужден за измену и лишен титула, но моя честь и совесть чисты. Я бы никогда не запятнал родовое имя доносительством… Сие недостойно дворянина.
– Кто знает, какие мотивы им движут, – философски возразил Киро. – Мы не всегда делаем то, что хотим.
– Даже веская причина не может оправдать низости поступка, – упрямо произнес Ивон Рин де Фуа, некогда маркиз Вианьский.
– Вот
