утром, и яркое уже солнце освещало их богатый большой струг, быстро продвигаемый вперёд дружными взмахами двадцати тяжёлых весел. На носу стоял сам старейшина, высокий мужчина с широкими плечами и в богатом одеянии. Он ярким пятном выделялся на фоне голубого неба, и дреговичи притихли. К ним двигались сама сила и богатство.
Никол и самые почётные мужчины племени двинулись навстречу гостям и торжественно их приветствовали. Роглед глянул доброжелательно, а когда увидел красиво обряженную невесту и вовсе заулыбался. Да за такую никаких богатств не жалко. Повезло же его сыну!
Замяна взглянула в глаза чужого старейшины и немного успокоилась – в его взгляде она прочла доброту и ещё мужское восхищение. Но вот подошёл и сам жених, Избор. Он был почти так же высок, как его отец, но казался не столь могучим. И был красив лицом, красивее отца. Однако глаза его Замяне не понравились. Они были холодными. Он оглядел невесту, словно кобылу на торге, и на лице его появилось довольное выражение. Послы говорили правду, ему досталась красивая девка в жёны и по всем признакам горячая. А горячих девок он любил, много их покрыл в своём племени, не говоря уже о рабынях, но среди них выбирал только самых красивых и заставлял их любить себя так, как ему нравилось.
Молодые девки племени дреговичей прямо все глаза проглядели, любуясь статным женихом в богатой облачении и с дорогим ножом на поясе. Ну и повезло же Замяне, шептались они, завистливо поглядывая на нарядную невесту. Сама Замяна их восторгов не разделяла. Жених не показался ей ни добрым, ни умным, а ведь это куда важнее в муже, чем красота. Но отступать было уже некуда. Гости приехали, и невеста им явно пришлась по душе.
Сговорились быстро. Роглед не слишком придирался к приданому невесты, а вено отвалил такое, что у дреговичей дух захватило. Пир удался на славу, и все остались довольны.
Когда пришло время отбывать в чужие края, Замяна чуть задержалась на пороге родного дома, в душе подняла голову зелёная тоска, но девушка справилась с собой и не пролила слёз – нельзя, к беде это. Но на берегу стало ещё хуже. Прощаясь с отцом, она прижалась на миг к его груди, и слёзы всё же пролились. Подняв голову, она взглянула в его любящие глаза, и оба поняли, что видятся в последний раз. Замяна отвернулась и шагнула на чужой струг. Её удобно устроили на корме, и родной берег стал уходить назад, удаляясь, а потом и вовсе скрылся за поворотом реки.
Жених, глаза которого горели жадным ожиданием, крутился рядом с девушкой, время от времени обращаясь к ней:
– Скоро, скоро уже мы окажемся за своей занавеской, и я получу своё. Ты сладкая как мёд, и, надеюсь, мягкая как хорошо выделанная овечья шкура, и ещё горячая. Я горячих девок страсть как люблю, ты уж постарайся.
Замяна опускала глаза и краснела, а он смеялся.
И вот, наконец, показался чужой берег. Здесь всё было не так, как в родном племени. По-другому срубленные дома, погребальные курганы не круглые, как у дреговичей, а длинные. Кажется, даже воздух
