Лэндон, поднимая руки. – Но я все равно считаю ее чокнутой одиночкой.
В какой-то степени Элеанор действительно была одиночкой. В отличие от Шай она профессионально умела закрываться от окружающего мира.
Иногда я думал, что мне бы это тоже не помешало.
Жизнь стала бы гораздо проще.
Лэндон жил в том же квартале, что и я. Когда мы подошли к моему дому, чрезмерную болтливость Лэндона как рукой сняло, стоило ему услышать доносившиеся оттуда вопли, сотрясавшие стены.
Мама и папа опять воевали.
Это всегда был тот еще «подарок».
Лэндон засунул руки в карманы и сочувственно улыбнулся мне.
– Дружище, если хочешь, можешь переночевать у меня.
Я покачал головой.
– Нет, все в порядке. Надо только как можно скорее проскользнуть в комнату. Отец наверняка скоро найдет причину, чтобы смыться.
– Уверен?
– Да. Спокойной ночи.
Он почесал затылок, видимо, сомневаясь в правильности моего решения, но все же собрался уходить.
– Ладно, Грейсон. – Он помолчал, а затем обернулся ко мне. – Я оставлю открытым окно в комнате для гостей на первом этаже на тот случай, если ты все же передумаешь, идет?
И хотя порой он бывает паршивцем, он мой самый верный друг.
– Спасибо, Лэндон.
– Ладно, бывай.
Поднявшись на крыльцо, я остановился, не торопясь заходить внутрь. Я знал, что там меня не ждет ничего хорошего.
Родители снова затеяли состязание в ругани.
Все как обычно. Стоило им оказаться дома вместе, и тут же разгоралось сражение. Мама, скорее всего, выпила вина и осыпала оскорблениями отца, а тот наверняка залил в себя виски и орал, чтобы она заткнула пасть.
Хотя я отлично знал, что отец сам всему виной. Он доводил маму до белого каления, а потом обставлял все так, будто это она заварила кашу. Никогда еще я не встречал человека, способного так умело пускать пыль в глаза окружающим. В прошлом году учитель английского, мистер Хэндерс, рассказал нам об этом выражении – пускать пыль в глаза, – и я тут же подумал, что это как раз про моего отца.
Он профессионально манипулировал людьми. Дома и на работе. У него отлично получалось убедить маму, что у нее не в порядке с головой. Если она чувствовала запах чужих духов на его одежде, он утверждал, что это ее духи. Стоило ей заметить след от помады на его рубашке, и он уверял ее, что это она его оставила. Если бы он сказал ей, что небо зеленого цвета, она подумала бы, что глаза ее обманывают.
Однажды он даже уговорил ее лечь в больницу, чтобы проверить психическое здоровье.
Выяснилось, что она абсолютно вменяема. Просто вышла замуж за кретина.
Во время маминых срывов отец всегда оставался зловеще спокойным. Это был еще один из его «приемов» – заставить ее сходить с ума, хотя причиной этого безумия был именно он. Иногда мне казалось, что он специально оставлял повсюду номера
