Я согласен.
– Вот и славненько! – теперь уже искренне улыбнулся лейтенант. – Сейчас тебя отправят домой, увидимся в МГУ после начала учебы!
В квартире на Таганке заснуть сразу, разумеется, не получилось. Ворочался, считал до ста. СЛОВО долбило в голове, и это тоже не добавляло спокойствия. Начал вспоминать встречу с музыкантами.
– …ничего не сказали, погрузили в военный самолет, и вот мы тут. – Худощавый патлатый парень в джинсах и рубашке с коротким рукавом развел руками. – Не кормили, не поили…
– Да ладно, Ник, – включился в беседу его мелкий чернявый сосед в футболке с буквой «Д». Динамовец? – Нас же к самому Хрущу притащили! Представляешь, что будем рассказывать в Гнесинке!
– Пит, ты забыл про подписки, что с нас взял этот, со шрамом? – К нам, стоящим в тени автобуса, подошел сгорбленный парень лет тридцати, с большими залысинами на голове. Заметив мой взгляд, музыкант нацепил на себя красную кепку, протянул мне руку. – Фред. То есть Федор.
– Алексей, – представился я, – Русин.
– Ага! Вот и наш обещанный поэт… Знакомьтесь, парни.
Мелкий чернявый парень оказался барабанщиком по имени Петр. Его почему-то все звали Пит. Солистом был худощавый парень – Николай, или Ник. Он играл на гитаре. Федор был «саксом». Не хватало баса и клавишника. Впрочем, последние еще не скоро появятся в музыкальных группах. Синтезаторы только-только начали проникать с Запада в Союз.
– То есть вам ничего не объяснили?
– Неа, – покачал головой Фред. – Мы пришли по объявлению в институте устраиваться в новый ВИА. Долго ждали своей очереди – отбор был жесткий. А потом без объяснений погрузили в самолет и привезли сюда. Слушай, а как тут с хавчиком? Кормят?
– И поят. – Я задумчиво посмотрел на дверь, которая вела в бункер. Интересно, что теперь решат Хрущев и Ко? Оставят музыкальную группу? Сделают ее запасным вариантом?
– Ну если поят, – загалдели ребята, – жить можно!
– Слушай, Алекс, – Ник моментально переиначил мое имя, – а Хрущев, он какой?
– Нормальный, себе на уме, – ответил я. – Так что у вас с музлом? Не репетировали, поди, еще?
– Да не, мы можем слабать кое-что для показа, – помотал головой солист. – Я под Барашкова могу. Ну это… «Главное, ребята, сердцем не стареть»…
Последнюю фразу Ник пропел вполне неплохим баритоном.
– Гайз ноты знают, сыграем. Но нужен бас.
– Да, бас-гитару надо, а лучше две, – поддержали солиста Фред и Пит.
– А из иностранного? – поинтересовался я.
– Ну Битлов можем, – замялся Ник. – She Loves You, йе-йе-йе…
Да, все было плохо. Просто ужасно. Как хорошо, что я отказался во всем этом участвовать. Позору было бы…
– Алексей, – из бункера вышел хмурый Мезенцев. – Иди сюда.
Я кивнул музыкантам, и мы отошли в беседку, увитую диким виноградом. Сели на скамейку, попереглядывались.
– Короче, дело к ночи, –
