обидное оскорбление.
Орк хмыкнул.
– Ты слишком бледный, Алекс, чтобы быть на них похожим.
– О, философ теперь еще и юный натуралист. Ну зашибись, чё.
– Троглодиты в наших подвалах. – Гаркус достал смартфон и провел по экрану пальцем, отправляя несколько очень кровавых и мерзких фотографий на голографический дисплей. – Их кожа пул… пуле… пулнепр…
– Пуленепробиваемая, – перебил Алекс, – все равно бы не выговорил. Окей, я оставлю заказ в гильдии. К вечеру должны кого-то прислать.
– Они уже добрались до дверей Е-15.
Дум едва с кресла не упал.
Склад был поделен на несколько секций. И в секции, находящейся за дверями Е-15, хранилось…
– Ты, блять, издеваешься?! Почему сразу не сказал?
Наверное, кого-то бы удивило такое поведение десятилетнего мальчика, но уровень IQ Алекса был выше, чем у большинства записанных в истории гениев, и с самого раннего детства он скорее не жил, а выживал.
– А ты не спрашивал, – искренне, без издевок, развел руками Гаркус.
Продолжая ругаться на нескольких языках, включая язык орков, Дум схватил со стола подаренный некогда Аргусом пистолет, помчался в сторону подвалов.
Глава 10
– М-да, – Алекс щелчком пальцев отправил окурок в урну. Та валялась на тротуаре среди горы мусора. – Ничего не меняется.
В последний раз это произошло в квартале островных троллей – синекожих, клыкастых, долговязых дальних родственников тех громил с гор, еще по малолетке. Но уже тогда здесь было так же грязно, воздух пропах мазутом, вяленой рыбой и мусором.
Примерно раз в месяц муниципальные службы (ну или та пародия на них, что функционировала в Хай-гардене) бастовали против льготных тарифов у троллей.
Платили они меньше прочих рас – в совете им выбили преференции за то, что островные тролли, в отличие от других разумных, поделились с людьми своими знаниями, а вот мусорили по какой-то причине больше остальных.
– Эй, мудила!
Алекс даже не сразу понял, что обращаются к нему. Он повернулся в сторону говорившего. Это был какой-то тролль-подросток. В компании других таких же троллей-подростков. Возраст их отличить не составляло труда – по длине клыков и борзоте в глазах.
Чем старше становился любой житель Хай-гардена, тем менее борзым становился его взгляд – мудрость жизни обязывала. И в то же время тем более злобным он выглядел – опять же, все та же жизненная мудрость.
Эти, облаченные в какие-то спортивные обноски, залипали в дешевую порнуху на своих столь же дешевых смартфонах.
– Ты мне? – переспросил Дум.
– Тебе, мудила, – с еще большим апломбом продолжил подросток. Он даже поднялся на ноги и навис над Думом на добрых полметра. Жирафы сраные. – Ты чё мусоришь на чужом районе? Иди к своим человеческим ублюд…
У Алекса было хреновое настроение.
Он терпеть не мог, когда его пытались убить.
Еще меньше ему нравилось просыпаться в моргах.
И
