Наверно, осколок, отлетевший от большого камня при падении.
– Возможно, но тогда почему не были повреждены десны и зубы? Ведь в вашем отчете написано, что рот остался нетронутым.
– И это правда. – Врач встал и закурил новую сигарету. – Ну а вы сами что об этом думаете? – спросил он наконец с наигранным интересом.
– Думаю, что сначала Самуэля могли убить и только потом вложили ему в рот камень, перед тем как вызвать обрушение свода, чтобы изобразить несчастный случай.
Циммерман резко выдохнул дым и закашлялся.
– В таком случае почему именно камень? Ведь это свидетельствует об умышленном убийстве, разве нет?
– Может, какое-то послание, предупреждение.
Врач ухмыльнулся. Ответ Ньемана не объяснял этого противоречия. Зачем скрывать убийство и одновременно подписываться под ним?!
– А этот камень – вы куда его дели?
– Как – куда? Выбросил, и все! – ответил тот с искренним удивлением.
Ньеман метнул взгляд на Деснос, которая стоически потела в своей парке, держась поодаль.
– То есть вы уничтожили такое важное вещественное доказательство?
– Тело было завалено обломками песчаника. Его отмыли, а их выбросили. Потом мы с моим помощником нашли еще один и тоже выбросили, вот и все. В этом камне не было ничего особенного.
– Ну, это должны были решить полицейские эксперты.
– О чем вы говорите?!
Но майор проигнорировал вопрос и продолжал:
– Вы не заметили на этом куске песчаника следов живописи? Он не мог быть фрагментом фрески?
– Нет. Это был пыльный камешек сантиметров пяти в длину, не больше…
Ньеман сделал короткую, но многозначительную паузу. Этот тип явно врал, но иди пойми, с какой целью!
– Мне сообщили, что Посланники Господа в конечном счете разрешили вскрытие лишь потому, что вы такое уже практиковали.
– В самом деле?
Эта история явно действовала врачу на нервы, и он уже этого не скрывал. Схватив лейку, он начал обрызгивать растения, уделяя каждому по нескольку струек. Сейчас он, в своем подпоясанном халате, с сигаретой в зубах, походил на разоренного аристократа с застарелыми маниакальными привычками.
– Вы с ними знаетесь, не так ли? – настаивал Ньеман.
– Иногда они приводили ко мне своих детишек. Этот диспансер соответствует их критериям.
– То есть?
– Он бесплатный. Сердечное рукопожатие – и можно уходить, получив предписание.
– По поводу каких болезней они с вами консультировались?
– Да по всяким. Бронхиты, ангины… Обычно они справлялись с этим самостоятельно, с помощью отваров из своих растений или еще бог знает чего, но иногда их кустарные снадобья не оказывали желаемого эффекта…
– Вам приходилось когда-нибудь бывать в Диоцезе?
– Пару раз случалось. Для осмотра младенцев.
– И
