конечно, нельзя. Может, еще что-нибудь изменится, а вдруг да появятся какой-нибудь Илья Муромец да Добрыня Никитич. У нас на Руси чудеса случаются. И совсем не обязательно, чтобы нас везде любили, но вот чтобы уважали за силу и мощь – это необходимо. И, конечно же, жизнь народу необходимо обеспечить достойную. И работу, и зарплату и жилье. Он это, я думаю, заслужил. Такая должна быть судьба у России, и не иначе.
– Ну а что вы скажете насчет нашей национальной идеи? Ее с перестройкой потеряли и сейчас вновь упорно ищут, – спросила Валерия.
– А чего ж тут искать – она на поверхности, нигде не зарыта. Да, вы правы, страна не выведена на уровень развития, который должна иметь, обладая такой территорией, природными и людскими богатствами. Войну мы выиграли, и тогда с духовностью и патриотизмом все было в порядке. Огромный рывок восстановления после разрухи оказался возможен именно благодаря этому. Сейчас такая же разруха. И национальная идея состоит в сохранении нашей истории и культуры и, конечно же, самого народа. Мы все должны поднимать свою страну. А не бежать туда, где получше, тем более что никому и нигде не нужны. Вот такой мой сказ вам, дорогие зрители и потомки, – закончил он уже в камеру.
Усевшись пить чай, операторы дали Самохину прослушать запись. Сделав несколько замечаний, он остался доволен. И только спросил:
– А пропустят, не вырежут ли сказанное?
– Да нет, – успокоила его Валерия. – У нас ведь демократия, и теперешнее руководство старается не замечать, что про него в СМИ несут.
– А цензура? – удивился Самохин.
– А цензуры, как раньше, когда над каждым моим словом стояли пять ответственных выпускающих, практически нет, – отмахнулась Валерия. И, уже прощаясь, пообещала сообщить, когда передача выйдет в эфир. – Время, скорее всего, дадут позднее, даже, может, ночное. Тема пока что болезненная, многие не согласны с такими оценками личности вождя. И книга ваша сейчас не только смелая, но и, надо сказать, прямо-таки дерзкая.
– Да незачем сообщать, если поздно, уже спать буду, я ведь послушал, и достаточно, – решил писатель.
Подумав, однако, о чем-то своем, все-таки попросил: – А нет, сообщите, пожалуй, если можно, я телефон выключу. А то будут звонить коллеги, гадости говорить. Я их никогда не слушаю и рецензии не читаю. И вам, как творческому человеку, не советую. Поет душа – надо творить, а читатель – он у нас умный, сам разберется, кто ему нужен, а кто нет. Последнее дело – под критиков подстраиваться, совсем себя потеряешь, – махнул он рукой. Глаза его как-то молодо заблестели, а густые, хотя и совсем белые усы и брови задорно поднялись.
Ишь вояка, заулыбалась Лера. Старая гвардия, с такими не пропадешь! Вот поколение было! Жаль, что мало уже их осталось…
Дальше съемочная группа поехала в Музей Ленина на Красную площадь.
Здесь перед входом толпились люди с красными знаменами и плакатами в руках, на которых
