играла только для себя, – сказала Кончетта. – Видимо, проснулась, не смогла сразу заснуть… И исполнила сама себе коротенькую колыбельную.
В один из понедельников, примерно через год после катастрофы во Всемирном торговом центре, Абра – она уже умела ходить, а в ее почти нескончаемом лепете стали отчетливо слышны отдельные слова – притопала к входной двери и уселась перед ней, обнимая свою любимую куклу.
– Чего ты хочешь, моя сладкая? – спросила Люси. Она сидела за пианино, наигрывая одну из джазовых композиций Скотта Джоплина.
– Папа! – громко объявила Абра.
– Солнышко, папа вернется домой только к ужину, – сказала Люси, но ровно через пятнадцать минут к дому подъехала «акура» и из нее вышел Дэйв со своим портфелем. Оказалось, что в здании, где он читал лекции по понедельникам, средам и пятницам, прорвало водопроводную трубу и занятия пришлось отменить.
– Люси, конечно, рассказала мне об этом, – вмешалась Кончетта. – И естественно, я уже знала про одиннадцатое сентября и фантомную музыку. Тогда я решила устроить ей свою проверку. Собралась к ним в гости и попросила Люси ничего не говорить девочке. Но Абра знала. Она опять уселась у входной двери ровно за десять минут до моего появления. И когда Люси спросила, кто приедет, ответила: «Момо».
– Она это часто проделывает, – сказал Дэвид. – Конечно, не всякий раз, но если в гости едет человек, которого она знает и любит… практически всегда.
Поздней весной 2003 года Люси как-то застала дочку в их с мужем спальне, когда та пыталась вытащить один из ящиков комода.
– Деги! – сказала она Люси. – Деги, деги!
– Не понимаю тебя, лапушка, – отозвалась Люси, – но если очень хочешь, можешь заглянуть в мамин ящик. Только там ничего нет, кроме нижнего белья и старой косметики.
Но, как выяснилось, Абру вовсе не интересовало содержимое комода – она едва взглянула на него, когда Люси помогла ей открыть ящик.
– Зад! Деги! – Потом, глубоко вздохнув, повторила: – Деги зад, мама!
Родители никогда не в состоянии полностью овладеть языком маленьких детей: у них попросту не хватает на это времени, – но многие усваивают его до некоторой степени, и Люси поняла наконец, что дочку взволновал не сам по себе комод, а нечто позади него.
Охваченная любопытством, она начала отодвигать комод от стены. Абра метнулась в образовавшуюся щель. Люси испугалась за нее. Там могло быть очень пыльно, могла лежать какая-нибудь гадость вроде тараканов или дохлой мыши. Она попыталась ухватить дочку за край платья, но промахнулась. К тому времени когда она отодвинула комод полностью, чтобы заглянуть туда самой, Абра уже держала в руке купюру достоинством двадцать долларов, которая, по всей вероятности, провалилась в щель между поверхностью стола и зеркалом.
– Моти! – сказала она радостно. – Деги! Мои деги!
– Нет, – пришлось объяснить ей Люси, забрав бумажку из
