style="font-size:15px;"> – Ты уверен, Чарли? – спросил Томас.
– Абсолютно! Длинный день сегодня, и еще длиннее – завтра… – И, обращаясь к Дейдре, Дентон добавил: – Гарантированно худшая работа на свете – всякие деловые звонки и все такое…
– Ну конечно, – ответила она. – А как вы, Томас? Время позднее, и если вы…
– Я бы хотел провести часок с вами, – ответил инспектор. – Ну, вот и Слоун, Чарли. Ты уверен, что хочешь пройтись?
– Прекрасная ночь.
Больше Дентон ничего не говорил – благодарю тебя, Боже, подумал Линли, – пока они не доехали до Слоун, где Линли и высадил его перед «Питером Джонсом»[10]. А потом раздалось:
– Ну, давайте, пока-пока.
Линли выкатил глаза. Не хватало еще, чтобы Чарли добавил «чмоки-чмоки» к своему прощанию. Ему придется обязательно поговорить с ним. Тембр его голоса был ужасен, а словарный запас – еще хуже.
– Он такой милый, – заметила Дейдра, когда Дентон направился по площади к фонтану Венеры в центре.
Отсюда до дома Линли на Итон-террас было рукой подать. Казалось, Чарли слегка приплясывает на ходу. Вне всякого сомнения, он был в восторге от собственного представления.
– Слово «милый», на мой взгляд, здесь не подходит, – заметил Томас, – для меня он постоянная обуза. Я просто делаю одолжение его брату.
Место, куда они направлялись, тоже было недалеко от Слоун. Винный бар на Уилбрахам-плэйс находился в нескольких метрах от дорогущего бутика на углу. Единственный свободный столик нашелся у входа, что было не здорово, принимая во внимание температуру на улице, но что поделаешь.
Они заказали вино. Линли предложил перекусить, но Дейдра отказалась, и он тоже решил воздержаться. Начос и хот-доги долго перевариваются.
Она рассмеялась и провела пальцами по стеблю единственной розы, стоявшей на столе. «Ее руки похожи на руки врача, – подумал Томас. – Ногти коротко подстрижены, пальцы выглядят сильными и совсем не тонкими». Он знал, как бы она назвала их. Крестьянские руки, сказала бы она. Или цыганские. Или рабочие. Но не те руки, которые ожидаешь увидеть у аристократки, которой она, в сущности, и не была.
Неожиданно оказалось, что говорить-то и не о чем, после всего того времени, прошедшего с их последней встречи. Он посмотрел на нее, она – на него. Томас сказал: «Итак…» – и подумал, какой он все же идиот. Он хотел ее видеть, и вот сейчас она сидит перед ним, а он не может придумать ничего, кроме как сказать, что никогда не знал, какого цвета у нее глаза – светло-коричневые, карие или зеленые. Его были коричневыми, темно-коричневыми – полный контраст с его волосами, которые были светлыми в середине лета, а сейчас, к середине осени, выглядели совсем выгоревшими.
Дейдра улыбнулась ему и сказала:
– Хорошо выглядите, Томас, совсем не так, как в нашу первую встречу.
«Боже, как она права», – понял он. Они встретились в ту ночь, когда Линли проник в ее коттедж, единственное строение в Полкар-Коув, графство Корнуэлл, в том месте, где разбился насмерть девятнадцатилетний
Большой универсальный магазин на Слоун-сквер.
