с такой простой и понятной жизнью.
Роджер вздохнул и одним глотком допил коктейль «Белоснежка».
– Ты принял решение?
– Не хватай так резко, меня стошнит, – скривился Роджер.
– Хорошо, – поднял руки Янгер, понимая, что дело в шляпе. – Я могу заказать себе кофе?
– Да хоть коня в пальто.
Роджер вздохнул.
– И не смей праздновать. Это не твоя заслуга. Совершенно не твоя.
– А чья?
– Молли Райдер. Пошли ей валентинку, она сделала за тебя всю работу.
– Ах вон что! Женщина-босс? – усмехнулся Янгер. – Официант, будьте добры, двойной эспрессо в шершавой чашечке!..
Официант услышал заказ и, кивнув, исчез на кухне.
– Шершавое любишь?
– Я думал, ты спросишь про Молли.
– Нет, с ней все ясно. Она потребовала от меня принять решение – сватала на свое место, а сама пошла на повышение.
– И что ты?
– А что я? Ты же мои досье до корешков выкушал, а наружка все штаны до дыр просидела.
– Ну да, конечно. Ты не любишь бумажную работу.
– При этом считаю тебя уродом и нашу контору неблагодарной.
– Но принял ее предложение.
– Вот именно.
Пришел официант и поставил на стол большую чашку кофе, подложив крохотную циновочку.
– Как прошло расставание? – спросил Янгер, ловя аромат свежего кофе и старательно экспертируя его составляющие – запах синтетических смол не замедлил проявиться.
– Хреново прошло. Она до последнего была уверена, что я мечтаю перебежать на ее местечко. Ну и самое главное, я был главным пахарем в их сельскохозяйственном кооперативе.
– Вообще-то, проблемы негров шерифа не колбасят, если ты помнишь. Если мы договорились, айда в застенок.
– Зачем?
– Подпись ставить.
– Кровью?
– Это зависит от того, хочешь ли ты попасть в штат, приятель.
– Нет, я предпочитаю остаться свободным человеком и не напрягать твою сморщенную задницу.
– Так уж и сморщенную? – оторвался от кофе Янгер.
– Короче, я тебя спасаю, приятель. Не нужно мне ваших погон и пенсий. Просто дайте хорошие деньги с нулями. Я нули просто обожаю.
– Сколько ты хочешь?
– А сколько ты предложишь?
– Пятьдесят тысяч…
– Тогда я скажу – два миллиона.
Янгер вздохнул и отодвинул кофе. В нем была подмешена какая-то синтетическая гадость, которую он не сразу распознал.
– Давай начистоту, Роджер, время дорого.
– Давай.
– Мне сказали, максимум – пятьсот. Давай сделаем вид, что мы бились до крови и вышли на четыреста пятьдесят.
– Четыреста семьдесят.
– Да и хрен с тобой, пусть четыреста семьдесят, а в бумагах,
