style="font-size:15px;"> Когда я шла на встречу, собирались тучи, а теперь, выйдя из здания, я обнаружила, что начался сильный ливень. Вытащив из рюкзака зонтик, я подумала, не позвонить ли Дженис, чтобы попросить ее забрать меня на машине. Я не умела водить машину и, несмотря на уговоры матери, отказалась получать права. Мысль о том, что я буду управлять тысячами фунтов металла, приводила меня в ужас, и ближе всего к транспортному средству у меня был мой старенький синий десятискоростной велосипед «Швинн».
– Я сегодня на машине и могу тебя подвезти.
Нервозность от того, что придется очутиться наедине с Джонатаном в его машине, почти помешала мне согласиться, но прежде чем я успела подумать об этом, он толкнул дверь, открыл свой зонтик и, держа его над нашими головами, направился в сторону парковки. Дул ветер, и мы шли быстро, пока он вел меня к белому пикапу. Джонатан отпер дверь со стороны пассажира, а затем подбежал к водительскому месту и сел сам.
Было начало октября, и дни становились прохладнее. От сырости, повисшей в воздухе после дождя, стало еще холоднее. Я забыла взять с собой куртку и потерла руки, чтобы хоть как-то согреться.
– Тебе холодно?
– Я забыла дома куртку.
Джонатан покрутил ручку на приборной доске, и из вентиляционных отверстий повеяло теплым воздухом.
– Нужно подождать несколько минут, и станет теплее.
Движение на перекрестке замедлилось. Было совсем темно, и сначала я не могла понять, почему большинство машин остановилось на зеленый свет и почему некоторые из них громко сигналили, так что мне пришлось зажать себе уши от ужасного звука. Но тут я заметила гусыню и длинный ряд гусят, которые тащились за ней, пытаясь перейти дорогу. Большинство машин остановились, и лишь немногие проскакивали через перекресток, не обращая внимания на птиц.
Не раздумывая, я выпрыгнула из пикапа, оставив дверь нараспашку, так я спешила помочь гусям. Джонатан, должно быть, выскочил из машины сразу за мной, потому что я слышала, как он кричал:
– Анника! Господи! Будь осторожна.
Гусыня шипела, пока я с трудом гнала ее вместе с потомством в безопасное место. Дождь хлестал меня и Джонатана тоже, потому что он начал управлять движением, размахивая руками, как полицейский, чтобы остановить других водителей. Я шла рядом с гусями и заслоняла их своим телом, пока они медленно пересекали гуськом перекресток и спускались в безопасную канаву на обочине дороги. От радости, что мы спасли их, я захлопала в ладоши, но потом зажала себе уши, чтобы заглушить какофонию сердитых автомобильных гудков. Мы с Джонатаном снова сели в пикап, и он встроился обратно в поток машин, когда загорелся зеленый свет. Я обернулась и вытянула шею, чтобы разглядеть гусей в темноте, и испытала облегчение, когда увидела покачивающуюся голову гусыни. Их семейство удалялось от дороги, и я надеялась, что они продолжат свой путь в сторону безопасного ночлега.
– Безумие какое-то, – сказал Джонатан. – Я и понятия не имел, что ты вот так выпрыгнешь из машины. Ты меня до смерти напугала.
– Ты видел эти машины?
