войны в Одессе было много военных училищ, и часто случались жестокие драки моряков с общевойсковиками, но нас, авиаторов, не трогали, мы были нейтральны. Моряки при этом выглядели предпочтительнее.
Если по городу дежурили моряки, то за малейшее нарушение забирали в комендатуру курсантов других училищ – и наоборот, если дежурили общевойсковые патрули, то задерживали моряков. Иногда при этом звучал клич: «Полундра!» – моряки дружно сбегались, дубасили общевойсковиков, а когда подъезжали машины с патрулями, снова звучала «Полундра!», моряки так же быстро ретировались, а побитых общевойсковиков отвозили в комендатуру.
6. Впервые я увидел катастрофу самолета, когда с товарищем Федором Мазуриным (во время войны он был удостоен звания Героя Советского Союза, а позднее работал летчиком-испытателем) был в увольнении в городе и приехал в Аркадию посмотреть море. Услышав шум моторов, мы увидели, как над нами пронеслись три истребителя И-16, ведущий выполнил горку, а левый ведомый метрах в 300 от берега свалился на крыло и упал в море. Спустя некоторое время подъехали летчики из строевого полка, и оказалось, что в одном звене летали два брата и младший погиб.
7. Неоднократно посещали мы, курсанты, Одесский театр оперы и балета; был у нас и подшефный пединститут. К нам в гарнизон приезжали студентки, я познакомился с хорошенькой девушкой со 2-го курса, а когда ездили к ним в институт, то увиделся с ней во второй раз. Но, увы, я был настолько скромен, что боялся с ней разговаривать. Вообще же девушек я считал священными существами, притом, должен признаться, был парнем не начитанным, так как до армии больше думал о куске хлеба, а в армии – о самолетах.
8. Нам, курсантам, ежемесячно выдавали на мелкие расходы 17 рублей 50 копеек. Помню, часть этих денег я посылал бабушке Наталье в конверте. Писал бабушке регулярно, соседи читали ей и пару слов писали мне.
Осенью 1939 года нам зачитали приказ наркома обороны о присвоении звания младшего лейтенанта и назначении на должность летчика-истребителя. Приказом 11 человек из нас, в том числе и меня, назначили для прохождения дальнейшей службы в 17-й истребительный полк в город Ковель на Западной Украине.
Спустя несколько дней нам выдали командирскую форму ВВС РККА с летной эмблемой на рукаве, документы, и мы отправились к новому месту службы.
Так в 1939 году, в звании младшего лейтенанта, закончилась моя юность. Вспоминая жизнь в Одессе, добавлю, что Черное море видел, но так ни разу и не пришлось окунуться – в мае мы уезжали в лагеря и только осенью возвращались в Одессу. Получается, первым делом самолеты, а море, как и девушки, – потом.
Глава II. Довоенная служба
В октябре 1939 года в составе группы из 11 человек я расстался с Одессой и отправился к новому месту службы, в 17-й истребительный авиаполк. По дороге пришлось заехать в Луцк, где базировалась 13-я авиадивизия, и там нам указали, что наш полк находится в лагерях в районе станции Голобы, между городами Ровно и Ковель.
До сих пор помню
