стороне орошаемая холодными и прозрачными водами. По подгорью ее стелется покатая долина, непрестанно утучняемая влагами из горы. Кругом долины сам собой выросший лес, из различных всякого рода деревьев, служит ей как бы оградой… Немногого недостает, чтобы долине, по причине ограждающих ее отовсюду оплотов, походить на остров. С двух сторон прорыты глубокие овраги, а сбоку – река, текущая со стремнины, служит также непрерывной и неприступной стеной и луновидными изгибами примыкает к оврагам, поэтому доступы в подгорья заграждены. Один только есть в него вход, которым владеем мы. За местом нашего жительства есть другой гребень, возвышенную свою вершину подъемлющий над горою, и с него вся равнина развертывается перед взором. <…> Эта река, будучи быстрее всех мне известных, свирепеет несколько при соседнем утесе и, отражаясь от оного, кружится в глубоком водовороте, чем доставляет мне и всякому зрителю весьма приятный вид, а туземным жителям приносит самую удовлетворительную пользу и в пучинах своих питает множество рыб. <…> Из всего, что могу сказать о моем убежище, наиболее важно то, что, по удобству положения будучи способно произращать всякие плоды, для меня возращает сладостнейший из плодов – безмолвие».
Не забывал Василий и о своем друге Григории, непрестанно обмениваясь с ним письмами и приглашая его также прибыть в Понт и подвизаться вместе. В конце концов эти письма возымели действие: Григорий прибыл на реку Ирис и некоторое время подвизался вместе с Василием. Иноки усердно трудились, возили на себе тяжести, сажали деревья и ухаживали за ними, так что мозоли не сходили с их аристократических рук. Пища их была крайне скудна, из одежды же у Василия, как и у других монахов обители, были только нижняя сорочка и монашеская мантия. По ночам, когда никто не видел его, Василий также надевал на голое тело власяницу – грубую и колючую одежду из шерсти – для смирения плоти. Об этом знал только его друг Григорий. Не меньшее, а, пожалуй, и большее, чем физическим трудам, время уделяли иноки молитве и изучению Священного Писания и творений церковных авторов. Кроме того, Василий и сам составлял душеполезные сочинения и проповеди, стремясь принести Свет истинной веры Христовой жителям своего родного Понта. Благодаря ему многие неверующие понтийцы обратились ко Христу, а те, кто уже был христианином, стали вести более добродетельную жизнь.
Вот, дорогие отцы, братья и сестры, прекрасный пример подлинно монашеской жизни! Призвание и цель существования настоящего монаха (да и всякого христианина) – молитва, общение с Богом, очищение своего сердца, служение Господу и ближним. Физический же труд и аскетические подвиги не более чем средства, которые должны способствовать достижению этих главных целей. Если же средства становятся препятствием на пути к цели, превращаются в самоцель и подменяют собой истинное призвание, они не только не нужны, но даже вредны и могут привести вместо пользы к надрыву или к гордости и, следовательно, к духовной гибели…
Посмотрите
