а вор, как известно должен сидеть в тюрьме. Начальник криминальной милиции области генерал Малышев на каждом совещании поднимал Савельева и вопрошал:
– Когда ты, наконец, посадишь Прокопа?!
– Пока нет процессуальных оснований для ареста Прокофьева, – неизменно отвечал Павел.
Однажды Малышев вызвал Савельева и сказал:
– Проведёшь обыск у Прокопа.
– Основание?
– Я вижу, Савельев ты совсем разучился мышей ловить! – нахмурил лоб генерал,– основания придумаешь сам, а где и что искать, я подскажу.
Обыск Павел проводил лично, и перед началом спросил у Прокопа:
– Гражданин Прокофьев храните ли вы в доме запрещённые законом предметы, которые вы бы хотели добровольно выдать?
– В доме ничего противозаконного я не держу, – ответил Прокоп. Он кивнул на антресоли, на кухне: – Приятель мой занёс недавно чемодан, что в нём находится, я не знаю.
В чемодане лежали три ношенных свитера, пара брюк, а так же пистолет ТТ китайского производства, две обоймы с патронами к нему, и пакет с тремя граммами героина. Прокоп пояснил, что чемодан принёс знакомый по кличке «Муля», просил подержать у себя десять дней.
В протоколе обыска, Савельев факт добровольной выдачи чемодана не отразил, а понятые присутствующие при обыске, о таких юридических тонкостях и не слышали. Они расписались в протоколе, дали объяснения, что чемодан был, обнаружен на антресолях, в нём нашли пистолет и пакет с каким-то порошком. Прокоп же по старой воровской традиции от всех подписей в бумагах отказался.
Муля – он же Мулин Николай Егорович, за день до обыска умер от передозировки героином в одном из наркоманских притонов, такую смерть наркоманы зовут «сладкой».
На суде Прокоп утверждал, что заявил о добровольной выдаче чемодана, а вызванный в качестве свидетеля Павел Савельев это категорически отрицал. Понятые, на суде о чемодане что-то припоминали, но о добровольной выдаче ничего сказать не могли. Судья же задавал им вопросы таким образом, что выходило – полицейские сами нашли чемодан на антресолях. В итоге Прокоп получил пять лет строгого режима.
– За что ты меня Паша? – спросил Прокоп, когда конвоиры выводили его из зала суда. В дверях он оглянулся и крикнул: – Бог тебе судья Савельев!
Присутствовавший в зале заседаний Борька Сазонов, после того как Прокопа увели, хлопнул Пашу по плечу:
– Не переживай, ты сделал свою работу, а вор должен сидеть в тюрьме.
***
– Нужно было её в камеру опустить, – отвлёк Павла от размышлений Борька Сазонов, – оскорбление сотрудника полиции безнаказанным оставлять нельзя.
– Боря, у неё недавно муж в «зоне» помер.
– Ты таким тоном это говоришь, будто это мы его убили! – недовольно заморгал Сазонов.
– Ну, руку к этому мы приложили, – вздохнул Савельев, –
