от имени ЦК «теоретическую обработку» Бухарина. Бухаринцы это категорически отрицали, но сталинцы почему-то долгое время этого не опровергали.
Сталин продолжал утверждать:
«Мы имели случаи столкнуться с носителями правой опасности в низовых организациях… Если подняться выше, к уездным, губернским парторганизациям… то вы без труда могли бы здесь найти носителей правой опасности… Если подняться еще выше и поставить вопрос о членах ЦК, то надо признать, что и в составе ЦК имеются некоторые, правда, самые незначительные, элементы примиренческого отношения к правой опасности… Ну, а как в Политбюро? Есть ли в Политбюро какие-либо уклоны? В Политбюро нет у нас ни правых, ни „левых“, ни примиренцев с ними. Это надо сказать здесь со всей категоричностью. Пора бросить сплетни…»
Декабрь 1928 года окончательно прояснил горизонт: Сталин на заседании общей комиссии предложил свои контртезисы против Бухарина и Рыкова и по вопросам коллективизации, и по вопросам индустриализации. Тезисы эти были утверждены комиссией против двух голосов (Рыкова и Бухарина). Контртезисы Сталина радикально расходились с установками Рыкова и Бухарина, даже больше – с директивами XIV и XV съездов партии – именно по вопросу о методах, путях и темпах проведения пятилетки в промышленности и сельском хозяйстве. Комиссия, приняв план Сталина, предоставила, однако, право Бухарину и Рыкову изложить свою критику плана Сталина в письменном виде на очередном заседании Политбюро. Рыков был против того, чтобы воспользоваться этим правом, Бухарин хотел доказать во что бы то ни стало недоказуемое. Томский беспрекословно присоединился к Бухарину. Рыков тогда сдался. Так появились контр-контртезисы по всем основным вопросам хозяйственной политики партии от имени этой тройки. Аппарат ЦК размножил эти тезисы и как «платформу правых» разослал местным организациям еще до того, как они стали предметом обсуждения в Политбюро. К ним были приложены тезисы Сталина – как решение ЦК, против которого теперь выступает правая тройка. Сталин оформил «правых» юридически, а «партактивы» начали требовать расправы с «тройкой».
Пока Сталин счел возможным созвать заседание Политбюро, в ЦК образовалось наводнение резолюций с мест – «решительно осуждаем правых капитулянтов – Бухарина, Рыкова, Томского», «решительно требуем их вывода из Политбюро», «решительно требуем… требуем…».
Сейчас же, в разгар этого потока резолюций и «негодования партии» по адресу правых, было созвано совещание секретарей обкомов, крайкомов и ЦК национальных коммунистических партий для подведения итогов обсуждения «платформы правых». Совещание, при незначительном количестве «против», но при значительном количестве «воздержавшихся», внесло предложение в Политбюро и президиум ЦКК об осуждении «платформы правых». Теперь Сталин созвал Политбюро и доложил о результатах «дискуссии» в местных «организациях» партии и центрального совещания
