ризотто. Чувствую, как к горлу поднимается тошнота. Не понимаю, из-за риса с каракатицами, или же из-за того, что не могу допустить мысли, что Джеймс был когда-то с ней.
Недолго остаюсь за столом, собирая в единое целое свои беспорядочные мысли, встаю и осторожно прохожу в маленькую гостиную. Дом как-то неожиданно опустел, стало очень тихо. Я оглядываюсь в поисках Игнацио, но он словно испарился после того, как мы зашли. Поднимаю взгляд на крутую лестницу на второй этаж и прислушиваюсь. Они там? Или оба ушли из дома? Зачем он вообще за ней пошел? Я беру свой чемодан, который остался стоять на входе и поднимаюсь по скрипучей лестнице.
На втором этаже в доме были две комнаты и ванная, совсем небольшая. Комнатки напоминали мою студию, но в отличие от моего рабочего места, здесь стояли деревянные односпальные кровати с тумбами. Одно большое запыленное окно в пол, с изумительным видом на залив. Деревянный пол, как и на первом этаже. Множество подрамников под холсты, большое количество всевозможных рам и красок. Я захожу в первую комнату, которая ближе к лестнице и на меня обрушиваются запахи масла и акварели. Мой любимый запах меда.
Я вдыхаю полной грудью и кладу чемодан на аккуратно заправленную красным пледом кровать. Прислушиваюсь. В доме тишина, ничьих голосов я не слышу и иду дальше исследовать остальную часть этажа.
Вторая комната напоминает первую, но здесь стоит большой мольберт с незаконченной картиной. Темно-синий граничит с бледным персиковым. Мазки длинные и широкие, хаотично раскиданы по белому холсту. Подхожу ближе и замечаю, что это не масло, а акрил. В целом непонятная картина напоминает абстрактную живопись, состоящую из двух цветов. Тут же стоит небольшой открытый сундучок на ножках. В нем несколько отделов, все они заполнены использованными тюбиками масла и кистями.
Я обхожу мольберт и иду к точно такому же окну, что и в первой комнате. Смотрю на узкую дорожку возле дома и пытаюсь разглядеть среди незнакомых людей знакомую фигуру Джеймса. Эти двое ушли так внезапно, что я понятия не имею, где они сейчас находятся. Смотрю на залив, на большое количество катеров, лодок и лодочек, и мелькает мысль, что они могли уплыть на катере, на котором мы приплыли сюда.
Внезапно слышу приглушенный звук знакомой мелодии Halsey. Он доносится из соседней комнаты. Телефон! Я быстро убегаю из комнаты с мольбертом и возвращаюсь в ту, где оставила чемодан. Открываю средний отдел и достаю из внутреннего кармана телефон. Звонит Бонни. Я быстро отвечаю на звонок.
– Бон?
– Ну, наконец-то! – вскрикивает сестра. Ее родной голос заставляет понять, как я скучаю по дому. – До тебя не дозвонишься!
– Я оставила телефон в чемодане, – оправдываюсь я и ругаю себя за то, что забыла позвонить родной сестре.
– Я даже спрашивать не буду, зачем ты запихнула телефон в чемодан! – даже от такого недовольного голоса Бонни я расплываюсь в улыбке. – Рассказывай! Как долетели? Уже поселились в гостиницу?
