подруг. Сама она говорила, что испытывает к моему брутальному красавцу-дяде самые глубокие чувства и будь он моложе, она бы его обязательно окрутила. Я всегда с улыбкой представляла, как он ставит ее на место. Для Стефана Сабин представляла скорее дочь, чем вариант для любовницы.
– Как думаешь, можно ему уже звонить или еще слишком рано? Вдруг ночь удалась, и он решил оставить ее на ранний обед? – решила я спросить совет у подруги, заранее предвкушая ее реакцию.
– Не говори глупостей! Все эти пустоголовые стервы модели, которые к нему подкатывают, могут всерьез заинтересовать лишь неуверенного в себе подростка, коем Стефан не является. Да о чем с ними можно разговаривать, вообще?! Ему нужна умная, милая, веселая, зрелая женщина…
– И зовут ее Сабина! – Продолжила я за нее и засмеялась! – Ты меня пугаешь! Тебе только восемнадцать, а ты считаешь себя уже зрелой женщиной?!
– Зрелость не определяется возрастом! – Сообщила мне подруга так, будто только что изобрела вечный двигатель. – И вообще что ты имеешь против меня?
– Ой, простите, фрау Айгнер! Не хотела задеть Ваши нежные чувства! – Я подняла руки в сдающемся жесте. – У меня остался только один вопрос. Позволите?
– Ну, если Вы настаиваете. – Ее разрешительному тону позавидовала бы сама Королева Англии.
– Мне уже можно называть Вас тетей Сабин? – Я еле сдерживала смех.
– Ни в коем случае, молодая леди. – Она выпучила глаза, помахала указательным пальцем и в точности повторила интонацию матери, которым та ругала ее недавно за завтраком. После чего, обе взорвались смехом. Мы так громко смеялись, что со стороны можно было подумать, что у нас припадок или как минимум сеанс массовой истерии.
– Все, я больше не могу! – Я говорила сквозь слезы. – Ты точно одаренная! А одарили тебя видимо несколько раз в детстве, и довольно сильно! – Живот еще больше скололо.
– Сама такая! И вообще ты первая начала! – она схватила одну из множества подушек с дивана и замахнулась на меня.
– Так нечестно! – Закричала я и помчалась прочь, не переставая хохотать. Подушка пролетела в паре сантиментов от меня. – Мазила! – Я схватила, еще недавно брошенный в меня снаряд, и кинула в том направлении, откуда только что была атакована. Я попала в цель, только мне совсем стало не до смеха.
– Убит! – Я услышала приятный мужской голос с хрипотцой.
– Папа! – Обрадовалась Сабина и бросилась в объятия отца.
– Привет, принцесса! Как настроение у моей девочки? – С неподдельным интересом расспрашивал он, приглаживая ее волосы.
– Теперь еще лучше! – радовалась она.
Мне было не комфортно. Я чувствовала себя лишней в этом единении отца и дочери. Эта картина вызывала тоску по прошлому, моему прошлому, которое безвозвратно утеряно. Мой отец также часто гладил мои волосы.
– Доброе утро, Аврора. – Поприветствовал меня отец Сабины.
– Здравствуйте, герр Айгнер. Простите
