и обид!
И потом, все они были очаровательны. Эти сплошные округлости, движение бедер, гладкие руки, какие-то пуговички и оборочки. Упоительно было глядеть по утрам, почти не просыпаясь, как мама, высоко подняв подол, натягивает чулок на стройную ногу или бабушка привычно заправляет большие мягкие груди в розовый лифчик. Но еще лучше проснуться рано-рано и сразу перебраться к маме в объятия. Сладкий уютный запах, теплые руки и грудь сквозь тонкую ночную рубашку, мягкие губы…
– Рая, сейчас же прогони этого безобразника из кровати! – кричит бабушка. – Ты окончательно испортишь ребенка!
– Ты его портишь в сто раз больше! До самой свадьбы будешь укачивать и колыбельные петь!
Да, пожалуй, самое раннее воспоминание – не лето, не сладости и даже не настоящие коньки, а эти волшебные бабушкины колыбельные. Нужно только зарыться с головой в одеяло и лежать тихо-тихо, чтобы бабушка не опомнилась и не ушла. Песня плывет и качается, и слова переплетаются, прекрасные, совершенно непонятные слова: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…».
Хотелось блаженно раскачиваться и дремать-дремать-дремать под привычный ласковый голос: «…наша ветхая лачужка и печальна, и темна, что же ты, моя старушка, приумолкла у окна, спой мне песню, как синица тихо за морем жила…». Всегда хотелось отдельно спросить про синицу, и всегда не успевал, засыпал или улетал куда-то, и только теплые слова доносились издалека: «Буря мглою небо кроет…».
– Рая, Рая, что ты говоришь?! Это же просто чудо! Чудо, что мальчик так музыкален, неужели ты не понимаешь! Посмотри, как он запоминает мелодию! И зачем затевать скандалы на ночь, зачем насильно укладывать и оставлять одного в темноте? Во все века матери пели колыбельные. Это укрепляет психику ребенка.
– Да! И заодно расшатывает психику родителей. Ты балуешь, а мне расхлебывать! Я не готова каждый вечер часами сидеть в темноте и бубнить твои колыбельные. Он же нарочно не засыпает, чтобы послушать! Сама приучила, теперь отменяй все ночные смены и пой!
Конечно, тут не обходилось без вечной женской ревности. Уже взрослым Лева не раз задумывался, почему женщинам так важна собственность или зависимость. Почему нельзя просто радоваться встрече, чудесно проведенному вечеру, касанию рук и губ, этому неповторимому сладостному озарению? Почему не ценить мгновение, простое мгновение любви – без слез, клятв и обещаний?
В первый послевоенный год бабушка завела речь о Левушкином музыкальном образовании. Хотя вернулись раньше, в конце 44-го, но тогда он был еще слишком мал. Про эвакуацию Лева совсем ничего не помнил, много позже нашел серые выцветшие фотографии – пыльная улица, плохо одетые дети на крыльце, он – самый маленький, чуть выше скамейки. Как всегда, не обошлось без ссор, которые по какому-то странному свойству памяти сохранились в голове, как и слова бабушкиных «колыбельных». Кстати, русский романс полюбил на всю жизнь, даже собрал
