он нагрянул с визитом, дабы попроситься в «инсургенты». Был не прочь заняться диверсиями на заходивших в порт немецких кораблях, но соглашался и на иную, не столь героическую работу.
Спорить с Александром Капитоновичем было себе дороже. Я купил старику ламповый радиоприемник «Excelsior», установил на доме антенну и усадил Его Превосходительство записывать сводки Совинформбюро, а заодно и новости ВВС. Английским, в отличие от языка метрополии, контр-адмирал владел отменно. Затем последовало нечто более серьезное, и мой сосед ни разу меня не подвел.
Долг же регулярно порывался отдать. К счастью, он не знал, сколько на самом деле стоили приносимые мною лекарства.
Да, представитель Лондонского центра оказался прав. Эмигранты, нищие и бесправные, были готовы бороться и рисковать. Господа же французы всё еще думали отсидеться и перетерпеть. Когда-то Бакунин ради поднятия революционных настроений предлагал высечь крестьян целой губернии, дабы озверели до нужного градуса. А чем пронять этих? Подсказать немцам, чтобы для почина расстреляли каждого десятого?
А хорошо бы…
– Ладно, Ваше Превосходительство, если вы изволите настаивать…
Я поглядел на непривычно тихую &. Понимать, конечно, она не понимала, но явно что-то чувствовала, ловя интонации.
– Заявляю при свидетеле. Извольте отдать числящийся за вами долг, весь до последнего сантима, ровно… Ровно через десять дней после взятия русскими войсками Берлина. Я понятно выразился?
– Более чем! – адмирал принял вызов. – Думаете, не доживу, голубчик мой? Нет-с, ради такого дела сам себя из гроба вытащу. Значит, где-то через год?
Хотелось назвать дату – ту самую, настоящую. День, когда в моем родном городе расцветала сирень. Сдержался, руками развел.
– Это уж как рассудит Русский Марс. Доживете, понятно. С кого же тогда стану долг требовать?
Старик, облегченно вздохнув, поглядел прямо в глаза.
– Значит, верите? Все-таки верите, пусть немец уже к самому Дону подходит? И правильно!
Резко обернувшись, провел ладонью по лицу. Выдохнул.
– А наши-то… Что здесь, что в Касабланке… Совсем духом ослабели, победу тевтонам предрекают. Да они-то ладно, старичье бессильное, вроде меня. Дружок-то ваш!..
Худые пальцы выдернули из кармана пиджака сложенную вчетверо газету. Зашелестели мятые страницы. «Matin du Sud», вчерашняя.
– Вот! Да кто же он после этого?
Можно не смотреть. «Русская колонка», профессор Мадридского университета Лео Гершинин.
– Дядя Рич! – решилась напомнить о себе &. – Что-то случилось?
– Ах, да, – спохватился я, разглаживая нужную страницу. – Как бы тебе объяснить… У меня есть знакомый – еще с той, прошлой войны. Он хороший человек, и лицо у него доброе, но слишком любит много и вкусно кушать. А чтобы заработать деньги, ему приходится регулярно выходить на панель…
Контр-адмирал предостерегающе кашлянул, однако я рассудил,
