в улыбке и кивнула:
– Ага, будет девочка!
Холодея от внезапной догадки, будущая мать-настоятельница еще не существующей женской обители, в которой уже начали нарушать монастырский устав, спросила у черноволосой девушки:
– Что?!
– Ага! Девочка, уже три месяца. Хороший будет ребеночек! – ответила рыжая девочка, а Ирэн пояснила:
– Листик видит такие вещи. Она не просто… Да и вы сами могли убедиться.
Девушка кивнула в сторону освежеванного и разделанного медведя. А Русилина, задохнувшись от возмущения, набросилась на молодую монахиню:
– Василина! Как ты посмела! Ты присоединилась к нам только для того, чтоб скрыть свой грех? Это…
– Это не грех! – строго оборвала мать-настоятельницу рыжая девочка. – Это большое счастье – дать новую жизнь! За это нельзя осуждать! Этому надо радоваться! Это знак богов, что ваш монастырь теперь…
– Единый – единственный Бог! Других не существует! – не менее строго прервала девочку Русилина и в испуге замолчала: на вскинутых руках разгневанной девочки заплясало пламя.
– Насколько я знаю, вы кроме Единого почитаете еще и разных святых? – тоже подняв руки, но в примиряющем жесте, произнесла Ирэн и, не давая будущей настоятельнице возразить, продолжила: – Многие народы почитают святых как богов. Ну вот, например, небесный воитель, победитель сил тьмы святой Алар у многих считается богом, покровителем воинов. Можно еще привести примеры, но стоит ли?
– Ага! – кивнула Листик и, неизвестно как оказавшись рядом с перепуганной Василиной, обняла молодую монахиню. – Не бойся! Я никому не дам в обиду ни тебя, ни твою малышку!
Русилина хотела было еще что-то сказать, наверное, о падении нравов среди монахинь, но ей помешал раздавшийся в лесу вой, такой же, как перед встречей с Ирэн и Листиком.
– Хорот все-таки получит сегодня угощение, – хихикнула девочка. – Хитрый зверь хоть и получил по лбу, но далеко не ушел, надеялся, что кто-то кого-то все-таки задерет… Или медведь сестер, или…
– Или святые сестры медведя, хочешь ты сказать! – тоже засмеялась Ирэн.
Закончить Ирэн не смогла, ее заглушил вой, раздавшийся совсем близко, в нем было что-то жуткое и жалостливое одновременно. Монахини пугливо заозирались, а Ирэн скомандовала:
– Идем отсюда! Дорога свободная, чем быстрее уберемся, тем…
– Это чудище может напасть? – испуганно спросила Русилина, она забыла обо всех своих нравоучениях и с надеждой смотрела на рыжую девочку. Теперь-то стало понятно, кто расправился с жуткой тварью в первый раз.
– Не-а, – засмеялась Листик. – Не нападет. Он и первый-то раз на вас выскочил только потому, что боялся с медведем встретиться. И сейчас не нападет, но будет постоянно выть, громко и жалостливо.
И, подтверждая слова девочки, зверь завыл, казалось, прямо в ближайших кустах, и, по мнению матери-настоятельницы, совсем не жалостливо!
– Так
