что впереди бежали, положил. Та еще винтовочка!
Тут же раздался новый выстрел.
– Старлей, у тебя что, артиллерия подоспела? – спросил по связи майор Феофилактов.
Судя по этому вопросу, он только-только включился в ротную сеть и не слышал разговор Собакина с прапорщиком. Может, просто шлем в стороне держал. Наверное, не привык к экипировке «Ратник». У спецназа погранвойск она собственная, как и внутренняя связь.
– Никак нет, товарищ майор. Это дальнобойный «Корд» так лупит. Сейчас мой снайпер сразу троих бегущих бандитов повалил.
– Нормально. Твой бой я наблюдал, даже намеревался было атаковать банду в спину. Но потом подсчитал и решил, что если они прорвутся на гребень, то я все равно не успею. Однако через пять минут банда будет в пределах досягаемости моих автоматов. Тогда мы и начнем свой бой. Ты там будь готов. Бандиты снова на тебя попрут, когда я по ним ударю.
– А вы уверены, что не на вас?
– Они так вперед рвались, что им и смысла нет завязывать с нами бой. Предполагают, думаю, что вы им в спину ударите. Они с вами основательно теперь будут считаться. Вообще-то им необходимо через твой заслон прорваться, чтобы из горного плена выбраться. Но мы тоже к приему гостей готовы. У нас полоса обороны шириной в два окопа. Само ущелье здесь в ширину не больше шестидесяти метров. Плотность огня мы обеспечим максимальную. Пусть попробуют сунуться, я не против. Да и бойцам моим того же хочется. Ты сам как? Потери есть?
– Мне еще не докладывали. Если и есть, то не должны быть большими. Мы в окопах сидели, наружу не выпрыгивали.
– Командир, у меня трое «трехсотых», – услышав этот разговор, сообщил ротному старший лейтенант Корытин. – Но все трое легкие. Раны касательные. Парни предпочли в строю остаться.
Тут же сделали доклад и остальные командиры взводов. Было еще двое раненых. Погиб один боец во взводе саперов. Шальная пуля угодила ему прямо в лоб. Он в этот момент шлем на затылок сдвинул, чтобы пот платком вытереть. Пуля пробила насквозь кисть и застряла в голове. Товарищи вынесли его в тыл и положили на пологом склоне головой вверх.
– А у бандитов какие потери? – поинтересовался майор спецназа погранвойск.
– По моим прикидкам получается никак не менее полутора сотен человек.
– Нормально. Мои ребята завалили около восьмидесяти. Значит, всего около двухсот тридцати. Это после первой атаки! Так к утру мы их всех здесь положим!
– Всем отдыхать до новой атаки. Командиры взводов, выставьте наблюдателей и менять их не забудьте, – распорядился командир роты.
Только в этот момент, снова вернувшись в действительность, он опять почувствовал присутствие боли в голове и шее. До этого, отвлеченный текущим боем, о своей болезни старший лейтенант Собакин даже не вспоминал, словно никогда и не знал ее, вообще не понимал, что это такое. Так всегда бывало. Общественное вытесняло личное.
Старший лейтенант выбрался из своего окопа, спустился по склону до убитого солдата, над которым склонился
