Вовки Краснова отец ловил рыбу на этой большой лодке, и он рано уходил в море. Меня как-то осенила мысль – надоумить Вовку, чтобы он попросил у своего отца прокатить нас на баркасе. А что? Вовка раза два или три выходил в море с рыбаками, а мы что, хуже их? Я спустился вниз со скалы к камням – большим валунам, где постоянно плавали мои друзья и ныряли с них. Я с восхищением понаблюдал за ними – как они лихо держались на воде и плыли от камня к камню по-собачьи! А Колька, самый старший из нас, четверых друзей, умел плавать даже вразмашку. Я всем им завидовал по-детски, сам же не умел плавать потому, что боялся глубины и боялся утонуть. Мы с мамой в Балаклаве ходили на пляж, и я там видел, как мужчины вытащили из воды утопленника. После этого у меня появилась боязнь глубины, и, когда я входил в воду, меня не покидало чувство страха, что я проваливаюсь куда-то.
Я подождал своих друзей, когда они вылезут из воды обсохнуть и обогреться на солнце, которое не сильно сегодня баловало. Оно больше пряталось за тучи, надвигавшиеся со стороны моря в компании с прохладным ветром, но это лишь радовало наших пловцов: море, волнуясь, поднимало волны, и они разбивались о скалы и валуны, фонтаном падали на моих друзей, да ещё и раскачивали из стороны в сторону. Развлечение приятное, но небезопасное.
Я тоже любил заходить по плечи в воду, и меня волной отбрасывало к берегу. Мама всё ругала и требовала, чтобы я глубоко не заходил – а тем более когда я без разрешения убегал с друзьями к берегу моря. Хватало два-три свистка друзей, и я пулей вылетал из дома – и мы все вчетвером по тропинке спускались к морю, к нашему любимому месту у скал, и там допоздна купались, бродили, играли. Мама у меня уже привыкла к моим прогулкам, но без ругани и чтения морали не обходилось, она всё твердила: «Ты же сам видел утопленника и тем более не умеешь плавать. Поэтому я беспокоюсь о тебе – научись сначала плавать». Я всегда в таких случаях говорил: «Да я уже почти научился, но плохо».
Когда ребята обсохли и мы собрались уходить, я обратился к Вовке и остальным друзьям:
– Ребята, давайте попросим Вовкиного отца прокатить нас на баркасе – или ты сам спроси у него, может, разрешит. Он же брал тебя?
Вовка с неохотой посмотрел на меня, но проговорил:
– Я не знаю, разрешит ли, да ещё четверых… Попрошу маму, пусть поговорит с ним – он маму больше слушает.
– Ребята, давайте через дня два-три. Мы с родителями завтра едем в город, а одного они меня не оставят, – заявил Колька, надевая на высохшее тело майку, и продолжил:
– Я тоже со всеми хочу на баркас.
Мы по тропинке поднимались не спеша вверх, к своим домам на одной улице. Дома у всех были одинаковыми, построенными из блоков ракушечного отложения – лёгкими. На каждой стороне стояло около двадцати домов. Колхоз небольшой – в основном здесь занимались рыбной ловлей. Имелась школа до четвёртого класса, напротив – клуб и здание по переработке рыбы, а также была маленькая колхозная ферма, где в основном работали женщины – наши мамы.
Когда
